Современный детектив: Секрет Полишинеля. Остров возмездия. Плата за любовь. Запоздалое признание

— Здравствуйте, здравствуйте, Аркадий Трофимович, — улыбаясь, отозвалась женщина. — Давно вас не было в наших краях.

— Ровно два месяца, Алевтина Васильевна. Вы так говорите, словно живете здесь постоянно, — мужчина приветливо рассмеялся.

Три недели безвыездно на даче, для меня это рекорд. Иногда столичная суета надоедает. Я человек консервативного склада, в хорошем смысле этого слова, привыкла к стабильности, пускай даже застойной, и любые перемены, в том числе и демократические, слишком большое для меня беспокойство.

— Наверно, вы правы, Алевтина Васильевна. Я бы с удовольствием последовал вашему примеру, но дела держат за горло. Заходите в гости. Шуликин продолжал улыбаться, хотя про себя чертыхнулся, что приходится приглашать эту старую кикимору в дом. Но ничего не поделаешь — приличия надо соблюдать, тем более, в таком привилегированном садоводческом кооперативе. А Алевтина Васильевна здесь была человеком авторитетным, да и в Москве имела влиятельных знакомых, с которыми поддерживала связь.

Поставив машину в гараж, Аркадий Трофимович достал из багажника объемистую картонную коробку и направился в дом. Водрузив коробку на стол, Аркадий Трофимович пояснил:

— Привез продукты, хочу дня два отдохнуть, побыть на воздухе. В Москве сейчас мало что радует глаз.

— Да, особенно цены, — вздохнула Алевтина Васильевна.

Шуликин не поддержал этот вздох, его мало волновали ценовые проблемы. По крайней мере, с тех позиций, с которых смотрела на это пожилая московская актриса, всю жизнь подвизавшаяся на второстепенных ролях в театре и кино.

— Присаживайтесь, Алевтина Васильевна. Мы сейчас выпьем по рюмочке-второй французского коньяку! Не того, что продается у нас в каждой лавке, а настоящего.

После нескольких неторопливых глотков Алевтина Васильевна прикрыла глаза и коротко заключила:

— Да, недурен.

Аркадий Трофимович удовлетворенно кивнул. Он не раз убеждался, что старая актриса разбиралась в напитках. Любую подделку она разоблачала безошибочно. А еще лучше Осокина разбиралась в людях, что и заставляло его быть с ней особенно осторожным.

— Спасибо за удовольствие. Коньяк действительно превосходный, о конфетах я уже не говорю. Не хочу больше надоедать вам, тем более вы с дороги.

— Пустяки, Алевтина Васильевна, я всегда встрече с вами рад.

Осокина собралась было оставить гостеприимного хозяина, но всплывший в памяти эпизод удержал ее.

— А знаете, Аркадий Трофимович, странную картину я наблюдала несколько недель назад. Не уверена, правильно ли я делаю, заговорив с вами об этом.

Шуликин насторожился.

— Имеет какое-то отношение к нашему товариществу?

— Скорее, к вашему дому.

— К моему? — в глазах Шуликина мелькнуло беспокойство.

— Судите сами. Поначалу наблюдение, сделанное мною, основывалось на обычном женском любопытстве. Пару недель назад, после завтрака, я сидела у себя на втором этаже и откровенно скучала. Напала какая-то меланхолия, из которой я никак не могла выбраться. Так, сидела и бесцельно смотрела, как на участок одна за другой въезжают машины. Промелькнула новая ”Хонда” Завадских, ЗИМ Новоселовых, вызывающий у меня буквально прилив ностальгических воспоминаний. Потом, крадучись, въехала ”Волга” Зиновьева, в которой рядом с хозяином сидела его новая любовница. Удивительное дело, привозить на дачу на глазах у всех соседей то жену, то любовницу.

Шуликин облегченно улыбнулся.

— Я даже не могу такому поведению дать точное определение, — продолжала Осокина. — Ну, да Бог с ним, с Зиновьевым. К этим нуворишам надо привыкнуть. Потом появилась та самая машина, о которой я и хочу, собственно, поведать. Это бежевый ”Москвич” последней модели.

Аркадий Трофимович вновь наполнил рюмки. Он слушал вполуха, обреченно думая, что придется дослушать ”новости” до конца. Но при словах ”бежевый ”Москвич” опять насторожился.

— Поначалу ”Москвич” не привлек моего внимания. Я просто механически отметила, что это чужак. За рулем сидела женщина, рядом — мужчина. Прошло буквально две-три минуты, и ”Москвич” появился вновь. Видимо, объехал наш участок вокруг. Меня это удивило: если бы они кого-то искали, потратили бы больше времени. В конце концов спросили бы у кого-нибудь… Сижу вот так и от скуки размышляю своими извилинами.

Аркадий Трофимович слушал с нарастающим вниманием, но виду не подавал.

— Дальше начинается самое интересное, — увлеченно продолжала Осокина. — ”Москвич” доехал до развилки и как бы спрятался в лесу. Женщина вышла и направилась сюда. Эффектная, с тяжелыми бедрами, симпатичная. Мне показалось лицо ее знакомым. За женщиной последовал ее спутник, причем они вели себя так, словно незнакомы. Прошли мимо вашего дома, вернулись, сели в машину и уехали. Последнюю стадию этого действа я наблюдала в бинокль. Знаете, я люблю эту игрушку. И тут вспомнила женщину: в прошлом году она провела сутки, а может быть, более в вашем доме, Аркадий Трофимович, с двумя молодыми людьми, которым вы, видимо, доверяете ключ от своей дачи.

Шуликин слегка кивнул, как бы подтверждая, что такое вполне возможно.