Современный детектив: Секрет Полишинеля. Остров возмездия. Плата за любовь. Запоздалое признание

— Дело не только в этом. Надо во всем поглубже разобраться. Может оказаться, что тут не просто шантаж и убийство… Не переменить ли вам место жительства? Временно. И с работой мы уладим.

— Вы ведь этого не хотите, Федор Иванович? Если принять во внимание мою версию — я приманка.

Несколько минут Скобов молчал, наконец произнес:

— В тот день она, похоже, села в такси. Свидетель, к сожалению, этого не видел: он обратил на нее внимание, залюбовавшись ее бедрами.

— Она торопилась?

— Нет. И уходила с работы без всякой суеты. Одна сотрудница сказала, что Велихова выглядела как обычно, вторая, что была слегка взволнована.

— Если она не торопилась, ей незачем было садиться в такси. Ныне это чрезвычайно дорогое удовольствие.

— Она не в состоянии это себе позволить. Хотя, без особой нужды такси сейчас мало кто пользуется, — согласился Скобов.

— Следовательно, машина ждала ее?

— Тогда эта машина должна иметь непосредственное отношение к ее смерти. Не слишком ли просто?

Саблин усмехнулся.

— Не всегда путь к истине бывает очень сложным. Мы сами любим все усложнять.

— Тогда с опросом в таксопарках придется повременить.

* * *

— Ваша квартира не похожа на жилище холостяка.

— Во время супружеской жизни как-то так сложилось, что, в основном, готовил и делал уборку я. Поэтому после разрыва для меня в хозяйстве мало что изменилось.

— Вы не разведены официально?

— Нет, как ни странно. Вам покрепче?

Скобов пил сладкий крепкий чай не спеша, маленькими глотками. От еды он отказался.

— Федор Иванович, — Саблин посмотрел ему в глаза, — у вас другая версия смерти Велиховой?

— Ну-ну, я, наверно, чересчур самонадеянный тип, полагаю, впечатление абсолютного идиота не произвожу. Ограблена, изнасилована, убита женщина. О таких преступлениях пишут сейчас в газетах, анализируют, предупреждают, пугают. Есть все основания считать, что многие из них совершил какой-то сумасшедший. Мы прекрасно понимаем, что под этого психопата, под шумок так сказать, могут сработать другие.

— А что удалось выяснить об Аркадии Трофимовиче Шуликине? Он должен иметь к этому делу отношение.

— У Шуликина отменное алиби — в день убийства он находился в Нижнем Тагиле. Кстати, вернемся к вашей версии: Велихова села в такси…

— Ее вызвали прямо с работы, чтобы у проходной никто не видел, куда и с кем она отправилась.

— А если бы она вышла не одна?

— Они могли отменить операцию. Но этого не случилось. Ирина Евгеньевна села либо в такси, либо в поджидавшую ее машину.

— Рискованно. Кто-то мог все-таки увидеть, запомнить номер.

— Ну, во-первых, номер можно заменить. Во-вторых, если найти таксиста, что он скажет? Высадил где-то в центре, а если таксист соучастник — ответ станет вообще расплывчатым: много дней прошло, сотни пассажиров и так далее, и тому подобное. В крайнем случае, узнает Велихову по фотографии: вроде — похожа, вроде — нет.

— Спасибо за чай, Сергей Анатольевич, — Скобов поднялся. Выйдя в прихожую, заметил: — Здесь у вас не особенно развернешься и, если будут стрелять в дверь, спрятаться почти некуда. Но с четырнадцатого этажа трудно сматываться. Второе неудобство — масса соседей, — Скобов усмехнулся. — Так что, я бы предпочел подкараулить вас в другом месте. — До свидания, Сергей Анатольевич. Будем держать связь.

* * *

— Вот с этих документов надо снять по две ксерокопии, — Мелешкевич смотрел поверх очков.

Саблин согласно кивнул и стал собирать бумаги со стола, аккуратно укладывая их в папку.

— Да, совсем забыл, Сергей Анатольевич! С утра звонили из профкома, вам нужно заглянуть туда обязательно сегодня. Вы ведь у нас профорг, не забыли еще?

— По какому поводу? И к кому?

— В бухгалтерию профкома. Нам выделили одну путевку в Кисловодск, и надо решить, кому ее дать. Заодно взносы заплатить.

В бухгалтерии профкома Саблин застал всезнающую Леночку Белякову и институтского фотографа Ветлугина. На столе перед ними были разложены большие фотографии. Кивнув Ветлугину, Саблин обратился к Беляковой:

— Привет самой жизнерадостной женщине нашего института.

Саблин не кривил душой. Он никогда не видел грустного, озабоченного, просто серьезного выражения на хорошеньком, очаровательно румяном Леночкином лице.

— Они тут все жизнерадостные — на профсоюзных харчах, — ухмыльнулся Ветлугин, колыхнув своим не погодам объемистым животом.

— Да какие у нас харчи? Сплошная нищета. Институт половину профилактория продавать собрался. Вон снимков наделали в рекламных целях. Вы ко мне, Сережа?

Саблин молча показал зажатую в руке пачку профсоюзных билетов.

— Можете подождать, или вам срочно?

— Глядя на вас, можно ждать целую вечность.

— Тогда ждите, — весело бросила Леночка. Играя бедрами, она обошла вокруг стола с фотографиями.

— Вот, Ветлугин, учитесь говорить приятное женщинам. В самом голосе Сергея Анатольевича всегда чувствуется искренность, даже нежность. И никакого намека на пошлость.

Ветлугин, поглаживая жидкие усики, понимающе подмигнул Саблину. Затем, заметив, что тот разглядывает снимки, огорченно бросил: