Современный фашизм

 Сейчас кредит в банке предприниматель может получить фактически лишь для того, чтобы закрыться, разориться, обанкротиться. Или сначала вывести деньги, потом выехать самому. Таких операций было много. Максимальный объем, 200 миллиардов долларов, гражданин – хозяин частного банка отправил, а потом сам уехал. Ведь нужно 300 миллионов, чтобы открыть банк, а набрать новоявленный банкир чужих денег мог хоть 300 миллиардов. А потом с этими миллиардами, которые не мои, я уезжаю в другую страну. Вот что мы наблюдаем. Поэтому даже мадам Набиуллина закрывает один за другим этим банки, они развития производства не дают. И что делает министр промышленности и торговли товарищ Мантуров для того, чтобы в этих условиях поддержать производство? Он создал такие фонды, которые дают кредит под пять процентов. Вы предоставляете программу того, что вы собираетесь делать в производстве, и берете под пять процентов деньги. А у «банков» что получается? 7,75 – ключевая ставка, плюс еще добавляют 7 процентов коммерческие банки. Искусственно вся наша экономика, все наше производство закрыто для банковского обслуживания, его нет. Поэтому о каком банковском, тем более финансовом капитале речь? Пройдите по Владимирскому проспекту, потом по Литейному – через дом «банк». Что это такое? Это ростовщические конторы. Особенно ростовщическими являются эти конторы «до зарплаты», в них две тысячи процентов в год было. Сейчас урегулировано Центробанком – двести процентов только. «Мы вам поможем». Это кто кому помогает? Обездоленные, бедные, несчастные, у которых зарплаты не хватает до другой зарплаты. Это с них деньги тянут при покровительстве и поощрении Центрального банка.

 Поэтому вернемся к определению фашизма, которое давал Димитров: «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических элементов финансового капитала». Финансовый капитал в Америке есть, шовинизм есть. Снова подтверждается, что для США Иран, КНДР, Россия – страны-изгои, то есть предназначенные к уничтожению. Пока нас еще не уничтожили, одновременно обсуждают: «Как насчет оружия массового поражения, не надо ли сокращать?» Россия не выражает желания сокращать. А США, раз они собираются нас съесть, как они будут сокращать? Китай в этой ситуации немножечко блокируется с Россией, неформально. Поскольку потенциал обороны Китая и России в сумме получается больше американского. Поэтому Россия спокойно относится ко всем этим разговорам, что они слопают КНДР. Не слопают. Сначала вроде бы замахнулись: «Ты такой-сякой…» А потом в Twitter пишет Трамп: «Ким Чен Ын, зачем ты меня называешь старикашкой? Я хочу с тобой подружиться. Я же не называю тебя маленьким и толстым». Так он понял, что сталкивается с известным сопротивлением, на международной арене уважают силу.

 Ну, они свое дело знают. Они эту политику фашизма на экспорт проводят. Причем она комбинированная: фашизм, потом надеваем снова демократическую рубашку. Есть диктатура буржуазии во всяких формах демократических, а есть диктатура буржуазии открытая. Фашизм – это открытая диктатура. Ничего не меняется: и так диктатура буржуазии, и эдак диктатура буржуазии. Но большая разница. Пока вы соберетесь меня демократически привлечь куда-то, арестовать, я уже убегу. Возможно, вы меня и не найдете.

 Вы считаете, что в период правления Бориса Ельцина в России тоже реализовывалась политика фашизма на экспорт?

 Недолго. Один месяц всего.

 А, вы о событиях 1993 года?

 Мы до этого писали, например: «Как будем хоронить Ельцина». Мы устроили открытый процесс по делу Ельцина в газете и писали, что надо его расстрелять за измену Родине. Все нормально было с демократией. Я не хочу Ельцина обвинять в том, чего не было. Но был период, когда решили, раз не хотят Конституцию, проект которой они составили, принять демократически, заставим силой с помощью кратковременной открытой террористической диктатуры.

 Мы же видим, что современная буржуазная Россия откровенно сопротивляется американской политике.

 Дело в том, что у современной буржуазной России никакого другого выбора в этой ситуации нет.

 Почему? Есть выбор – сдаться, влиться.

 Нет, выбора сдаться у нее нет. Она посмотрела, что будет.

 Желающие есть.