Современный грузинский рассказ

Человек, который очень любил литературу, фотографирует основательно декольтированную, дрожащую от холода особу: «Нет, не так, смотрите вверх, вверх, говорю, еще выше, поверните голову чуть влево, не напрягайтесь, не волнуйтесь, пожалуйста, вспомните что-нибудь приятное, ну, что-нибудь в самом деле приятное, детство, например, беззаботное, вольное, отбросьте себя назад, нет, не на спинку, мысленно отбросьте себя назад лет на тридцать… Э-э, на двадцать! Вспомните счастливое детство. Клим, скорей кассету, — плечи не мерзнут? Кассету, Клим, и давай сам вставляй — приучайся… О-о, Аурелиано наш пришел! Аурелиано до того, как растолстел! Здравствуйте! Я не вам, уважаемая, зачем кивнули, испортили позу, приподнимите голову, раскройте глаза пошире, напрягите веки, не так, не надо таращиться, о-о! — вот так, не волнуйтесь… а теперь вы слишком успокоились, перестали вспоминать лучезарное детство? Вспоминайте, ничего, что давно было… вам не холодно, не зябнете? Превосходно…»

Долго еще возился он с клиенткой, я думал, конца не будет. А потом все, кроме меня, занялись чем-то, засуетились: фотограф шарит по карманам, шлепает себя по одежде, роется в ящике, Клим спешит выключить слепящий свет — пусть лампы передохнут, возится с аппаратом. «Не знаешь, где мой карандаш?» — спрашивает его наш респондент. «Нет, — отвечает Клим, — в ящике был…», а руководитель тем временем, галантно улыбаясь, приближается к озябшей женщине, подавая пальто с пушистым меховым воротником, поднимает его вровень с ее оголенными плечами и говорит: «Наденьте, пожалуйста, простудитесь…» Прежде чем повернуться, чтобы продеть руки в пальто, женщина охватывает его мгновенным взглядом, и теперь даже по ее макушке — представляете! — по ее взбитым волосам заметно, что он ей понравился… «Нашли?» — «Нет, Клим, — респондент расстроен. — Не знаю, чем выписать квитанцию…» «Очень замерзли?» — обворожительно произносит руководитель, воркует, голос его обольстителен, красив, он пленителен. «Не-е, не очень», — говорит женщина, хорошенькая она, пухленькая. «В ящике смотрели?» — «Да нет там». — «Куда же запропастился?» — огорчен и Клим, а руководитель: «Но теперь вам тепло?» Женщина стоит потупившись. Руководитель средним пальцем изящно отворачивает манжету своей красивой рубашки и с важным видом смотрит на часы, а женщина, пользуясь моментом, охватывает его быстрым взглядом, но, опустив глаза, уже точно знает, какие у него брови, губы, нос, и он ей нравится, ах, как нравится, человеку же, который очень любил литературу, совсем не нравится, что карандаш исчез, он не знает, как быть. «Ну вот, вы и согрелись, по шее вижу, вам тепло, — продолжает руководитель. — Вы никогда не должны мерзнуть, вам всегда должно быть тепло», — и не сводит с нее глаз, ласкает глазами. Женщина прижимается щекой к меху воротника и будто избегает его взгляда, но он нравится ей, нравится, ах, как нравится, и не будь нас, так и кинулись бы друг к другу. «Может, у Аурелиано есть ручка?» — находит выход Клим. «А, в самом деле, — радуется тот, но вдруг вспоминает: — Нет, его ручка подтекает, может, у этого найдется? — кивает он на руководителя, который, склонившись к женщине, улыбается, заглядывая ей в глаза. — Извините, нет ли у вас ру…» — но руководитель не слышит, увлечен… И тут расторопный Клим находит заложенный в книгу карандаш, наш респондент выписывает квитанцию, протягивает клиентке, она собирается уходить — повязывается пушистым платком, руководитель галантно распахивает перед ней двери и помогает одолеть две невысокие ступеньки, подхватив под локоть: «Пока…» — и мы остаемся вчетвером, двое против двух, но фотограф еще не знает, что мы пришли вместе, принимает моего руководителя за посетителя, спрашивает: «Вам на паспорт или…», а руководитель, расплываясь в улыбке: «Нет, нет, я пришел со своим сотрудником…» — «С Тамазом? — удивляется респондент и вдруг вспоминает: — А-а, вы его руководитель — молодой, волевой, энергичный, тот, что о-отлично начал?»

— Да-да…

И вдруг респондент изумленно восклицает:

— Клим, мне кажется или в самом деле…

— Нет, не кажется.

— Поразительно! Какое сходство! Копия, да и только!

— Чудеса! — дивится и Клим, хлопая себя рукой по бедру. — Удивительно как похож!

— Я?.. На кого? — Руководитель смущен, но не подает виду и любопытствует, словно бы без особого интереса: — На кого-нибудь из актеров?

— Ах, нет, нет… — машет рукой респондент.

— На кого же?

— На героя книги! Бывает сходство, но такое?! Невероятно! Клим, да он вылитый Джанджакомо Семинарио, неужели тебе это не бросилось в глаза, Клим?

— Еще бы не бросилось — двойник его! — убежденно заявляет тот.

— Извините, кто это такой? — спрашивает руководитель, все еще не теряя самообладания.

— Старший брат маршала.

— Какого еще маршала?

— Как какого? Бетанкура, не его же! — и он указывает на меня — представляете?! И восторженно: — А знаете, кем вы доводитесь Тамазу, если верить сходству? Дедом!

— Как вас понимать?

— Джанджакомо был от Ариадны Караско, так ведь? — призывает Клим на помощь память.