Современный югославский детектив

Ничто не напоминало об ужасающей картине — лежащая на постели задушенная шелковым шарфом Юлиана.

Шелковый шарф?

Странно! Ромео раздавал шелковые шарфы — как священник благословения! Шарфы были похожи, словно близнецы. Он подарил Юлиане, Чедне и Розмари. Именно в таком порядке. Я вспомнил, как при этом Ромео читал Шекспира, демонстрируя свой актерский талант. И тут у меня возникла тревожная мысль о грозящей еще кому–то опасности.

Первой жертвой был Ромео. Задушен шелковым шарфом!

Второй жертвой стала Юлиана. Задушена шелковым шарфом!

Кто третий?

Чедна и Розмари тоже получили по шарфу в подарок от Ромео. Не станет ли одна из них следующей жертвой?

Пока в моей голове роились эти мрачные думы, я не мог отвести взгляда от кровати. Белые наволочки, без единой морщинки простыни и покрывало. Перед моим мысленным взором предстала бледная Юлиана с затянутым на шее шарфом. Эта же постель хранила отпечаток тела спавшей невинным сном Розмари.

Спала ли она?

Была ли она одна?

И что только не придет человеку в голову! Но если вспомнить ссору между «отцом» и «дочерью», вполне объяснимо, что мои мысли приняли такое направление. Если «отец» называет «дочь» шлюхой, поскольку установил «истину», значит, она шлюха! К тому же, если фамилия отца Штраус, а дочери — Штраух, многое становится ясным. Следует также добавить, что обычно отец и взрослая дочь не спят вместе в одной постели. Я мысленно похлопал себя по плечу: «Браво, парень, ты начинаешь соображать!»

Раздвинув занавески, я распахнул настежь окно и стал всматриваться в темноту.

Мой взгляд остановился на рефрижераторе. Это была машина Ромео. Около нее суетились какие–то люди и, насколько я мог видеть, демонтировали ее. И тут мне вспомнился телефонный разговор Сенечича с кем–то, вероятно, из Загреба и отчетливо произнесенное им слово — Интерпол!

Черт возьми! Дело, похоже, усложняется!

Однако все по порядку. Я выглянул из окна. Комната находилась на втором этаже; внизу, очевидно, была рыхлая земля. Если бы человек — даже не очень спортивный — выскочил из окна, он бы благополучно приземлился или в худшем случае слегка ушибся. Прпич говорил, что Ромео, появившись из–за мотеля, чуть прихрамывал. Проходя мимо, он подмигнул Прпичу, человеку, у которого отбил жену. Как будто хотел сказать: «Ромео верен себе! Вот он идет, одержав очередную победу!..» А шел он из комнаты, которую его заставила покинуть нуждавшаяся в отдыхе Юлиана. Разрумянившемуся ото «сна» ангелочку Розмари понадобилось всего три минуты, чтобы высвободиться из страстных объятий, выпроводить любовника в окно и открыть двери!

Если Штраус пришел к тому же выводу, что и я, то ревность или, скорее, ущемленное самолюбие могли толкнуть его на убийство.

— А ты чего тут?

В комнату входила Чедна.

— Я решила привести себя в порядок. Розмари еще у следователя, а Штраус с Прпичем и Веселицей беседуют. — Чедна встала рядом со мной у окна. — Что там происходит? — поинтересовалась она, заметив людей возле рефрижератора. — По–моему, это машина Ромео.

— Верно, — подтвердил я. — Судя по всему, эта махина скрывает тайну.

— И эта комната — тоже. — Чедна осмотрелась. — Широченная кровать, отец и дочь… Ты заглянул в их паспорта?

— Ты оказалась права! Фамилия немца — Штраус, Розмари — Штраух.

И я рассказал Чедне, к какому выводу пришел, разглядывая эту комнату и выстраивая свои предположения относительно Ромео и Розмари.

— Очень может быть, — согласилась со мной Чедна. — У Штрауса была причина мстить Ромео. Но у него не было причин убивать Юлиану. Впрочем, он, с его богатством и возможностями, вряд ли бы пошел на преступление из–за какой–то шлюшки!

— Погоди, — я прикоснулся к шарфу на шее Чедны, — почему ты не снимаешь его?

— Зачем? Кому–то он приносит несчастье, а кому–то, может, наоборот!

— У Розмари я шарфа не заметил.

— Наверное, она считает, что он приносит несчастье, и убрала его куда–нибудь подальше. А почему ты спрашиваешь?

— Честно говоря, у меня предчувствие, что следующей жертвой станет она.

— Ты прямо как женщина — веришь предчувствиям!

Я рассмеялся:

— А ты? Разве у тебя нет ощущения, что это заколдованный круг?

— Не волнуйся! Я позабочусь о Розмари. Впрочем, думаю, что теперь у ее двери будет дежурить милиционер. Куда ты? — спросила Чедна, увидев, что я собрался уходить.

— Спущусь во двор. Меня интересует, почему демонтируют рефрижератор. Заодно посмотрю, нет ли следов под окном.

— А я пойду к себе, приму душ и приведу себя в порядок перед ужином.

Я уже был в коридоре, когда Чедна меня окликнула:

— Предраг, подожди, я кое–что тебе скажу. — Она догнала меня. — Если Ромео был здесь, он, несомненно, выскочил в окно. Как ты полагаешь, убийца Юлианы сделал то же самое?

Заперев дверь своего номера, я проводил Чедну и, дожидаясь, пока она войдет к себе, подумал: «Если убийца молод, очевидно, и он выпрыгнул…»

VIII

Я спустился по лестнице и наткнулся на официанта.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да, спасибо, можете похвалить горничную.

— Обязательно. — Он притронулся к моему плечу. — Я бы хотел кое–что сказать вам по секрету.