— Хорошо. Преступникам кто-то сообщил, что мы захватили Кассама и что он помещен в центральную больницу! Вот почему они сумели так ловко и быстро с ним расправиться.
Оба согласно кивали мне, боясь что-либо сказать. Они давно меня изучили: когда я не в духе, лучше мне не перечить.
— А что нового на пленке? Инспектор, вы прослушали кассету?
— Извините, но с момента ареста Кхалифа я про нее и думать забыл.
— Тогда займемся этим теперь же. Даст бог, мы получим хоть какую-то ниточку.
Мы заехали в гостиницу "Санглория", Мбуви сходил за кассетой, и мы отправились в мой номер в "Маноре". Включив магнитофон, стали прослушивать запись. Сначала ничего интересного мы не услышали, пока в динамике не зазвучал гнусавый голос с сильным ирландским акцентом.
На пленке послышался скрип, потом тишина, потом звук захлопнувшейся двери. Кто-то вошел — мы услышали дробный стук каблуков.
На пленке что-то защелкало, преступники отыскали микрофоны и уничтожили их. Чистая пленка издавала равномерное шипение.
— Пропали мои "жучки"! — огорчился сержант.
Мы поняли друг друга без слов, только обменявшись взглядами. Я медленно кивнул сержанту.
— Что же вы думали, там гнездышко влюбленных? Не горюйте, сержант, рано или поздно это должно было случиться, мы же имеем дело с профессионалами.
Моя задача как старшего по званию и служебному положению заключалась в том, чтобы не позволять подчиненным предаваться отчаянию, вселять в них уверенность.
— Дело обстоит не так уж скверно. Мы теперь всех их знаем и догадываемся, чего от них ждать, — сказал я с напускным оптимизмом. — Нам известно, что они в Момбасе и они знают про нас. Понятно вам, что я имею в виду?
— Понятно, — ответили они хором.
— Классический случай: охотник и дичь. Вопрос в том, кто одержит верх.