Современный кенийский детектив

— Конечно, они звонили и ездили к нему домой, однако все без толку. Связались с Найроби, и там ответили, будто Шмидта срочно вызвали в столицу. Его возвращения ждут с часу на час, мои люди начеку.

— Ладно, — вздохнул я, — нам не привыкать к неудачам. Как только он объявится, доставьте его сюда, есть о чем с ним потолковать.

— Не беспокойтесь, от нас ему не уйти.

— Сегодня утром я говорил по телефону с комиссаром, он склоняется к тому, чтобы выделить целый отдел на розыски и поимку известных нам членов синдиката. Я убедил его дать нам еще неделю, широкомасштабная акция спугнет преступников. Однако сомневаюсь, что нам удастся захватить их своими силами.

— А мне сдается, что планируемые комиссаром меры не дадут желаемого результата.

— Господи! — в сердцах воскликнул я и продолжал, понизив голос: — Нам до сих пор не известно, где их пристанище. Все, чем мы располагаем, — это имена, отпечатки пальцев и кое-какие вещественные доказательства, вроде бутылей со смолой. Эта девица, Ванджиру, не отыскалась?

— Есть тоненькая ниточка. Она вроде бы сказала приятельнице, что собирается на пару дней в Найроби. Нам удалось выяснить адреса ее столичных знакомых.

— Спасибо и на этом, — сказал я. — Вообще создается впечатление, что все члены синдиката подались в Найроби.

— Довольно странно с их стороны.

— Не исключено, что их собрали на совещание, где будет решаться тактика на будущее. Мы задали им перцу, и они, естественно, переполошились.

— Вероятно.

— Однако все это одни догадки, — сказал я, — а каковы же непреложные факты? Им совсем не обязательно ехать для этого в Найроби, можно было бы и в Момбасе собраться. Тот властный голос на пленке — у меня такое ощущение, что это не кто иной, как глава синдиката. Выходит, он был здесь вчера.

В тот вечер я с умыслом выпил больше обычного и наутро проснулся в тяжком похмелье. Голова прямо-таки раскалывалась от боли, меня подташнивало. Заметив на столе бутылку виски "Блэк энд Уайт", я вылил в стакан остатки спиртного и залпом выпил. Приняв ванну и тщательно почистив зубы, я воспрянул духом.

За завтраком ко мне присоединился начальник местного уголовного розыска. Он был чем-то возбужден и взволнован, его волнение передалось и мне.

— Приветствую вас, гонец, принесший добрые вести! — улыбнулся я. — Это как раз то, чего нам так недостает сейчас.

— Звонили из Найроби.

— Они сцапали немца и Ванджиру? Ничего не скажешь, быстро сработано.

— Нет, никто из этой компании до сих пор не арестован. Однако комиссар просил передать, что индиец по имени Урдин находится в руках полиции. Это на тот случай, если вам понадобится его допросить.

— Понадобится? Еще бы!

Глава десятая

Мне не удалось переговорить с Урдином сразу по возвращении из Момбасы он был серьезно болен.

Мои часы показывали четверть двенадцатого утра. Я поднялся по лестнице, ведущей в отделение интенсивной терапии. Мне велели надеть поверх одежды широченный зеленый халат и полотняные бахилы, доходившие до колен.

Койка, на которой лежал Урдин, была отгорожена ширмой с прикрепленной к ней табличкой "Посещения запрещаются". Отодвинув ширму, я увидел, что лежит он без подключенных к аппаратам трубок, и обрадовался: выходит, его состояние не так уж плохо. Урдин спал, его дыхание было ровным.

— Вы из полиции? — спросила меня сестра.

— Угу.

— Пройдите, пожалуйста, вон туда. Вас хочет видеть доктор.

Она подвела меня к столу, за которым белый мужчина с орлиным профилем заполнял историю болезни.

— Этот господин из полиции к пациенту, — представила меня сестра.

— Да-да! — простуженным голосом произнес врач. — Я доктор Кларк.

— Кибвалеи, старший инспектор уголовной полиции.

— Садитесь, пожалуйста. Итак, вас интересует наш больной?

— Хотелось задать ему несколько вопросов, это помогло бы распутать одно дельце.

— Боюсь, с этим придется повременить. Ему необходим абсолютный покой.

— Долго ли ждать, доктор?

— Самое малое месяц.

— Но это просто-таки невозможно. Если не удастся переговорить с ним на этой неделе, то потом от его показаний будет мало проку.

— Как бы это сказать? Моя первейшая обязанность — печься о благе пациента. Я должен как можно скорее поставить его на ноги. В его нынешнем состоянии любой стресс или волнение могут привести к фатальным последствиям. Полицейский допрос в данный момент ему абсолютно противопоказан. Вы отдаете себе отчет в том, что с ним стряслось?

— Мне сказали, будто бы сердечный приступ.

— На самом деле он перенес инфаркт, инфаркт миокарда, то есть поражение сердечной мышцы. Ему еще повезло — сравнительно легко отделался. Однако шрам может зарубцеваться лишь при строжайшем соблюдении постельного режима.

— Шрам?

— Вы не ослышались. Видите ли, сердце состоит из мышечной ткани, и, пока мы живы, оно качает кровь, заставляя ее циркулировать по всему телу. Оно нуждается в кислороде и питательных веществах. Если же один из капилляров, по которым бежит кровь, закупоривается, небольшой участок сердечной мышцы, не получая притока кислорода, оказывается парализован.

— Понятно.