Современный политик: охота на власть

Ситуация, в отличие от украинской, в Киргизии очень точечная, модельная, быстроразвивающаяся. В этой пробирке в чистом виде проявляется одно обстоятельство, очень тревожное для возможных ситуаций такого рода в России.

Ситуация еще на закончена, и вариантов, объясняющих непостижимую потерю власти Акаевым, существует несколько. Это либо очередная запланированная «оранжевая революция» (ее уже назвали «маковой»), либо переворот, осуществленный при содействии отставленных силовиков, либо факт слишком долгого пребывания Акаева у власти. Обозреватели ищут руку наркобаронов, Китая, США…

Но эти версии не схватывают одной удивительной технологии, которая реализовалась в Киргизии. Мы уже писали о ней, обсуждая украинские события[72] и то, как это может проявиться в России[73]. В Бишкеке она проявилась в абсолютной чистоте. Снова, как и в Украине, сработала демотехника — техника работы с народом, создания народа и «увода» народа, из-за чего любая власть теряет опору и рушится.

Сегодня, в условиях, когда любые идентичности могут достаточно легко формироваться и «обыгрываться», народ не существует естественно (как это было сто или двести лет назад) — народ можно быстро создать. Фактически любую группу граждан можно объявить народом и сформировать такую ситуацию, что право так называться за этой группой будет признано. В этом и состоит демотехника. Группа автоматически становится неприкасаемой — ведь власть не может противостоять народу!

Если власть объявляет о верховенстве закона, о том, что она не может в принципе стрелять в народ и разгонять его без введения особого положения по прописанной в Конституции процедуре, — то против этого «народа» она бессильна.

Следовательно, даже небольшая группа людей, вошедшая в роль народа, практически смещает власть. В Киеве было побольше народу, в Бишкеке — поменьше (писали о 700-1000 человек).

При этом важно следование именно букве закона, выполнение всех процедур. Тот же самый закон может сколько угодно попираться в ходе проведения выборов (вбросы, махинации, давление на оппозицию, продвижение в парламент родственников) — но это делается втихомолку, по тем каналам, которые законом не регулируются. В документации, протоколах и постановлениях о признании выборов все должно быть в полном порядке. Тем более в порядке все должно быть на площадях — ведь демократическая власть не воюет с собственным народом!

В этих условиях мы получаем простой, эффективный и жесткий способ свержения всякой власти, которая объявляет себя демократической и действующей в рамках закона.

(Обратите внимание, что в свое время в Азербайджане подобная ситуация была пресечена быстро и очень свирепо. Но Азербайджан никогда не объявлял себя демократическим государством, его власти не клялись, что не будут стрелять в свой народ. Была выстроена династическая власть, народ это принял — и значит, таков суверенный азербайджанский порядок, сколь бы недопустимым это ни казалось кому бы то ни было.)

Второе обстоятельство ситуации в Киргизии связано с суверенностью власти. Бишкекская власть свою суверенность утеряла. Если бизнес в стране преимущественно казахский, военная поддержка российская, товары идут в основном из Китая, а идеология демократии взята из Европы, — то понятно, что конструкция реального суверенитета разрушена и разломана. Легитимность Акаева и всей власти в Киргизии оказывается не внутренней, а внешней.

Когда против этой власти выступает «сконструированный народ», то оказывается, что всем этим силам власть и страна просто безразличны. Акаеву становится важнее сохранить капиталы и собственные бизнесы и скрыться у друзей в Казахстане, чем руководить страной. И он бежит, продолжая, правда, утверждать, что он все еще легитимный президент.

(Опять-таки сравнение с Азербайджаном и здесь не в пользу Киргизии. Власть Азербайджана не пользуется внешней легитимностью, она в своих действиях — как бы мы к этому ни относились — полностью суверенна.)

И третий, очень важный вывод, касающийся демотехники в России.

Остальному народу — не тому, который так себя называет и выходит на площадь, — совершенно безразлично, какая существует власть. Получается, что на постсоветском пространстве власть так устроена, что тот, кто объявил себя представителем народа, создал этот народ и повел за собою достаточное количество людей, может ее «сковырнуть». Достаточно некоторого упорства, обозначенности в публичном пространстве и принадлежности к чужой легитимности — той, которую власть уже утратила или никогда не имела.

В своих статьях мы писали[74], что один из возможных сценариев для России — не планомерно-систематическая революция с одним лидером, а революция «кусочная», с несколькими лидерами, которые могут даже и не договариваться между собой. В России, скорее всего, произойдет несколько «цветных революций» — происламская, сибирская, прозападная, дальневосточная, — в результате чего страна может не только потерять существенные территории, но и распасться на части.