Современный польский, чешский и словацкий детектив

Инженер Голиан видел, как ушел из кабинета директора Бауманн, а немного погодя и сам Сага. Он подождал немного, потом быстро зашагал к заводским гаражам. Лицо его было бледным и осунувшимся. Поднялся ветер, на юге небо стало темным. «Будет гроза, — подумал он, — уже надвигается… Пускай, пусть все летит к чертям!» Он сел в свою машину и включил мотор. «Бауманн и директор наверняка говорили обо мне… Интересно, знает ли этот мошенник, что я отдал Саге ключ? Ключ… Захлопнется дверца сейфа. Что-то уже захлопнулось, и назад нет возврата. Сестра поплачет, будет вся в черном ходить на кладбище…»

Он закурил и поехал. Навстречу шли парни и девушки, они возвращались с купанья, ели мороженое. Близился вечер, а там — кино, поцелуи в воротах…

Голиан стиснул зубы и затормозил, машину оставил на другой улице, он всегда оставлял ее здесь, многие считали это чудачеством, сестра тоже. Со временем все привыкли, привыкла и Анна.

Сестра, заслышав его шаги, ждала, стоя в дверях кухни. На приветствие не ответила.

— Что с тобой? — спросил Голиан.

— Тебе открытка от жены.

— Да… — равнодушно протянул Голиан,

— И тебя это не удивляет?

— Ах, оставь, — ответил он недовольно. — Пива у нас нету?.

— Нету. Открытка на столе.

— Потом прочту. — Он прошел в кухню.

— На столе в твоей комнате, — настаивала Анна,

Он махнул рукой и позвал:

— Анна, поди сюда.

Сестра была маленькая, с измученным лицом.

— Иду, — откликнулась она послушно и медленно, словно к святыне, двинулась к нему.

— Ты боишься? Она кивнула.

— Не бойся. — Инженер смотрел на стену за ее спиной. Стена была белая с голубым узором. Тонкие линии соединялись в звезды и крестики. Он прикрыл глаза, ему не нравился этот узор.

— Я прочла, — шепнула Анна. — Она пишет, что хочет вернуться.

— Когда? Да ты успокойся! Когда — не пишет?

— Нет, Дежо, только… что хочет как можно скорее. Он улыбнулся — улыбка больше походила на горькую гримасу, — похлопал сестру по плечу.

— Еще много воды утечет!

— Дежо! — воскликнула Анна. — Не будь таким бессердечным, ты же знаешь, каково мне!

Кухня блестела чистотой. На столе лежала сетка с покупками: молоко и кольраби, черешня, банка сметаны, рис. Над диваном в клетке купалась в своей мисочке канарейка. В подсвечнике стояли две необгоревшие свечи.

— Меня никто не спрашивал?

— Не знаю, я только что вошла.

Он снова похлопал ее по плечу.

— Если будут звонить, — предупредил Голиан, — трубку не снимай, а если кто явится, скажешь — меня нет.

— А ты правда уедешь?

— Да, мне надо отправить телеграмму.

— Ведь можно из дому.

— Нет, никаких телефонных разговоров. И ты никому не звони, ладно?

Сестра кивнула, ожидая объяснения, но он уже ушел. Слышно было, как хлопнула дверь: он остановился на пороге своей комнаты. Потом вышел, запер дверь, дважды повернув ключ.

Почта была неподалеку. Но Голиан тем не менее поехал в машине. Он остановился под самой вывеской «Телеграф — телефон» и вошел в небольшое помещение. Девушка за перегородкой вызывала Попрад и Превидзу, инженер писал адрес: «Иозеф Донат, Братислава…» Он стоял спиной к дверям и не видел, как появился человек лет тридцати пяти с плащом, переброшенным через левое плечо. Голиан подал телеграмму и расплатился. Обернулся — и выражение облегчения застыло на его лице.

— Добрый день, — У незнакомца был приятный, очень молодой голос.

У инженера бессильно повисли руки. Незнакомец приблизился и сказал, улыбаясь:

— Сюда, это единственный выход. — На улице возле «трабанта» он заметил: — Неплохая машинка, съездим куда-нибудь?

Голиан вздохнул и согласился. Они сели. Голиан спросил:

— Куда?

Человек с плащом сунул руку в карман, достал книжечку и сказал:

— Спокойно! Я из госбезопасности, пожалуйста, без фокусов.

4

Вечером громыхал гром, но гроза прошла мимо, обогнув город широкой дугой. Утро было прозрачным и ветреным. Директор Сага брился и думал о вчерашнем дне: разговор с Бауманном, бесконечное сидение на заседании, потом председатель пригласил распить бутылочку вина, он отказался — хотел поговорить с Голианом — и ушел… Ждал долго, сестра инженера рассказывала про шампиньоны и цветы, был уже десятый час, когда он попрощался и вернулся домой, подождал еще, но напрасно.

Перед самым сном вспомнил Шимчика. Знал его лет одиннадцать, когда-то дружили, капитан любил поговорить о рыбной ловле, постоянно расспрашивал о людях с завода и о Голиане тоже. Давно ли все это было? Поинтересовался, кто помог Голиану получить квартиру, предполагал, что директор, когда же Сага ответил отрицательно, с сомнением покачал головой. Тогда на его погонах было всего три звездочки. А вскоре Сага увидел его уже с четырьмя и подумал: «Пожалуй, на пенсию выйдешь майором».

Сейчас директор прикидывал: может, стоит обратиться к капитану Шимчику? Голиана едва ли убедишь, у Бауманна знакомства, он не угомонится, кому-нибудь пожалуется…

Инженера, вернувшегося из эмиграции, поддержали органы госбезопасности. Когда поступило его заявление с просьбой принять на работу, кадровик ездил по делам в Прагу и взял его бумаги с собой, зашел в министерство, и ему решительно сказали: «Пусть работает у вас».