Современный польский детектив

— Сообщение майора, — взял слово адвокат Ресевич, — только подтверждает тот факт, что завещатель совершил ошибку относительно особы, которой завещал свое имущество. В этих условиях я считаю правомочным внести иск о признании завещания недействительным. Я более чем уверен, что и суд займет ту же позицию.

— Ковальский наверняка замешан в убийстве дяди, — не унимался Зигмунт Квасневский. — Не мешало бы выяснить, есть ли у него алиби. Этот прохвост терроризировал дядю, поэтому он и сделал завещание в его пользу. Желая как-то оправдаться, дядя написал о своей якобы благодарности за то, что тот спас ему жизнь.

— Это наивное заключение вызвало улыбку у майора.

— То, о чем вы нам говорите, пан Квасневский, годится лишь для худого сценария американского детективного фильма, — заметил он. — А нам нужны разумные, основанные на фактах суждения.

Зигмунт Квасневский покраснел, умолк и с неприязнью глянул на майора.

— Чепуха! — запротестовал и адвокат Рушинский. — Ярецгаш к нам в контору пришел один. Никто его не сопровождал. Верно, завещание у него было уже готово, но мы его обсуждали. Я утверждаю, что он не производил впечатления запуганного или ненормального. Был таким, как и мы все.

— Но он же не мог забыть, что Ястреб — поручик Станислав Ковальский, наш командир — умер. Тот самый Ковальский, который спас ему жизнь. Подполковник Ковальский никогда не жил в Воломине. Влодек не один раз бывал в его квартире в Варшаве на улице Фильтровой, — не сдавался Анджей Лесняк. — Все это никак не укладывается в моей голове.

— Как случилось, что Ярецкий сделал такое, а не иное завещание, мы, как я опасаюсь, уже никогда не узнаем. Поэтому, я повторяю, у нас остается лишь один выход — внести иск о признании завещания недействительным, — заключил адвокат Ресевич.

Барбара Ярецкая — главное заинтересованное лицо — высказала свое мнение последней:

— Я бы хотела избежать процесса. У меня есть для этого веские основания.

— Неужели ты хочешь отдать мастерскую этому типу? — Племянник, как видно, не мог совладать со своими нервами. — Может, ты ему отдашь и все то, что дядюшка тебе милостиво оставил?

— Зигмунт, как ты можешь…

— Если бы Ковальский, — сказал Рушинский, — сделал нотариальное заявление, в котором бы указал, что Ярецкий в своем завещании совершил очевидную ошибку и что в связи с этим он, Ковальский, отказывается от наследства, наверное, удалось бы избежать огласки. Позицию пани Ярецкой я прекрасно понимаю.

— Надо быть психом, чтобы согласиться на это, — буркнул Квасневский.

— Почему же? — Адвокату Ресевичу понравилась идея коллеги. — Если мы сумеем убедить его, что ему все равно наследства не получить, он, возможно, и согласится сделать такое заявление. Конечно, не даром.

— Еще и платить этому аферисту! — не мог успокоиться Квасневский.

— Я думаю, что в такой ситуации он не будет чрезмерно требователен, — сказал майор, не сводивший глаз с красивого лица молодой вдовы. — Это предложение мне тоже нравится.

— Может быть, меценат Рушинский и вы, майор, любезно согласитесь поговорить с этим человеком? — попросила Ярецкая. — Лучше немного потерять, чем иметь громкий процесс.

— Мне этого делать нельзя. Я сотрудник милицпи, и мое участие может быть расценено как попытка оказать давление, что, конечно, недопустимо.

— А я, как исполнитель завещания Ярецкого, не имею права принимать чью бы то ни было сторону, — уклонился в свою очередь Рушинский.

— Не в этом дело, Метек, — обратился к коллеге Ресевич. — Тебе нужно только совершенно беспристрастно проинформировать Ковальского о нашем намерении внести в суд иск о признании завещания недействительным. Ты также объяснишь ему, каковы будут при этом его шансы, и, наконец, сообщишь, что мы ради обоюдовыгодного согласия и избежания суда готовы выплатить ему определенную небольшую сумму за добровольный отказ от наследства. Мы же, Метек, тоже заинтересованы, чтобы ты действовал как можно беспристрастнее. Я уверен, что и наше начальство не будет возражать, если ты выступишь в такой роли.

Таинственное письмо

— Прошу вас, садитесь, пожалуйста! — Этими, можно сказать, традиционными словами адвокат Рушинский приветствовал своего клиента Станислава Ковальского.

На этот раз он выглядел не столь живописно. На нем была темная рубашка и пиджак в клеточку, который был несколько коротковат и тесен ему. Он приоделся и даже побрился по такому торжественному случаю.

— Ну как там, пан меценат? Вы нашли покупателя?

— Покупателя не нашел. Зато имею неблагоприятную для вас новость.

— Какую еще? — Наследник заметно встревожился.

— Адвокат Ресевич уведомил меня, что Ярецкая намерена внести в суд иск о признании завещания недействительным.

— Выходит, Влодя Ярецкий мне записал, а они хотят забрать? Как бы не так! Что мое, то мое и будет. Ну, чертова баба! Сколько раз говорил я Влоде, не женись ты на этой ведьме!

— Я в данном случае лицо абсолютно незаинтересованное, — решительно предупредил Рушинский. — Однако считаю свопм долгом сказать вам, что иск Ярецкой весьма основателен. Она может выиграть процесс.

— Почему?