Современный румынский детектив

— Да! Она с нас глаз не спускает. Челнок рассмеялся и щелкнул языком:

— Она на меня глядит, дура, потянуло на молодую мужскую плоть.

— Окстись, ей же за пятьдесят!

— В самый раз!

Музыканты заиграли. Все пошли в пляс, топтались как бог на душу положит.

Силе, обеспокоенный, встал из-за стола.

А в это время Челнок забрался под кровать в комнате новобрачных.

Невеста захныкала. Жених в третий раз пересчитал деньги, бормоча:

— Одиннадцать с половиной тысяч! Твой дядя четверых лбов с собой притащил, а выложил три сотни! Ну и гнать их в шею! Что ты там делаешь?

— Ничего.

Жених, продолжая брюзжать, сунул деньги в карман и заботливо повесил пиджак на спинку стула.

Ухмыляясь, Челнок сжимал в кулаке пачку бумаг, нарезанных по размеру сотенных.

— Где ты был? — спросил Беглый.

— Куда ходят в одиночку. Все тебе надо знать!

Зори старательно выметали последние следы темноты. Над двором висел серый, грязноватый свет. Скрипач наигрывал романсы на ухо посаженому отцу, развалившемуся на стуле со стаканом в кулаке. Усталые гости с отвращением глядели на остывшие блюда.

У крыльца отец жениха мерзко ругался с родителями невесты:

— Это был стол, сквалыги?

— Сам сквалыга, и весь ваш род — сквалыги! Старик схватил сифон. Бабы завизжали.

— Караул!

— Убьет!

Гости поспешно окружили повздоривших. Челнок шепнул Беглому:

— Деру, дядя!

Они перемахнули через забор и вышли на боковую улочку. Силе заметил вздувшийся карман вора.

— Что у тебя там?

Димок вздрогнул, но тут же нашелся:

— Цыпленок… Про черный день.

— Жаден же ты, Челнок!

— Жаден! — И он пошел вперед, довольный оборотом дела.

Челнок осторожно достал из кармана сотенную бумажку, скомкал ее и, пока Профессор озирался по сторонам, бросил на дорогу. Силе не мог ее не заметить.

— А! Гляди, что я нашел!

— Да ну! Везет же дуракам!

— И как раз тогда, когда мы остались без денег!

— Молодец, Профессор!

— Невероятно! Вот это, доложу я вам, везенье! Дай бог здоровья потерявшему ее!

— Аминь! Так угостишь кофейком?

— А как же! Сотню мы разделим по-братски. Челнок, фортуна нам снова улыбается!

Беглого распирало от счастья. Димок тонко улыбался. Они зашли в бар и заказали кофе и сигареты.

— Гляди только под ноги, везунок, авось еще что-нибудь подберешь.

Вор развалился по-барски с сигаретой меж пальцев, закинув ногу на ногу.

— Ну а дальше как?

— Давай поездом. В мягкий вагон сядем!

— Не то говоришь, Беглый. Менты шмонают все составы… Аида голосовать на шоссе.

— Увидят твою рожу, любой включит четвертую скорость.

— Брось ты, на свадьбе ведь здорово получилось!

— Так они же были в стельку, Челнок. Змий их попутал. — Силе пожал плечами. — Ладно, попробуем. Натяни, что ли, берет на глаза…

Они вышли на шоссе. Битый час стояли с поднятой рукой — все напрасно. Машины проносились мимо. Вор негодовал.

— Чтоб вам в столб врезаться! Проколов вам, толстопузые!

— А я что говорил? От тебя так и несет тюрягой.

— Заткнись!

Наконец остановился «фиат» с неаполитанским номером.

— Надежда на бедняг итальянцев, — сказал Челнок и побежал к машине.

За рулем сидел красавец мужчина с черной как смоль шевелюрой и зубами кинозвезды. Из расстегнутой на волосатой груди рубашки выглядывал золотой медальон.

— Лопочешь по-ихнему, дя Силе?

— Через пятое на десятое…

— Тоже мне профессор!

— Не без изъянов, Димок.

Вор объяснил знаками, что им до Бухареста. Беглый показал деньги. Итальянец разразился бурной речью и пригласил их в машину. Недоносок устроился рядом с водителем, Профессор — на заднем сиденье. Итальянец гнал машину на предельной скорости, одна рука на руле, другая тянется к попутчикам.

— Альфредо Панцотти ди Наполи.

— Димок.

Вор поторопился с ответом, как невеста пред аналоем. Силе толкнул его локтем.

— Осторожнее на оборотах!

— А что?

— То ж воровская кличка.

Итальянец сыпал словами и улыбался. Вскоре, убедившись, что ребята ни в зуб ногой, он перешел на жесты. Ткнул вора, затем себя пальцем.

— Романия, Италия — фрателли!

— Фрателли! Братья! — повторил обрадованный Димок. — Видал, дура?

— Что тут скажешь!

— Амико?

Беглый представился, придумывая на ходу:

— Ливиу Ионеску, профессор.

— Профессор? Но патрон… Ресторан.

Димок кивал, в восторге от того, что понимает иностранца.

— Иген!

— Да замолчи ты!

— Завидно? Потому как сам ни черта не можешь! Неаполитанец достал почти опорожненную бутылку виски и протянул ее вору. Тот присосался к горлышку.

— Налей в крышечку, быдло!

Машина одолевала километры. Показалось село. Вытянувшиеся вдоль шоссе домики подставляли солнцу кирпичные бока, оплетенные виноградной лозой. Свежевыбеленные ворота мелькали сквозь строй шелковичных деревьев.

Итальянец притормозил у кафе со столиками на улице. Выскочил из машины и подтолкнул их к бару.

— Недоброе задумал, — заметил Димок.

— Лишь бы в канаву не угодил. Внимание, Челнок, не дай ему перебрать!

— Эти итальяшки, стоит им хватить рюмку, рубашку с себя отдадут.

— Еще бы!

— Римляне, дорогой, рубахи-парни! Выпили на медяк — готовы швырять сотни. Чур болонья на теплой подкладке — моя!