Совсем не респектабелен

— Тогда у вас появятся достойные партнеры. — Они подошли к выходу. Мак положил руку на запястье Дигби и повернул его. — Считайте это последним предупреждением. Если появитесь здесь снова — в любом обличье, — то узнаете, почему меня называют Мак-Нож.

Дигби вырвался из его рук.

— Не беспокойтесь, я больше не замараю ваш драгоценный клуб своим присутствием. — Он сбросил маску, обнаружив под ней похожую на морду хорька физиономию.

— Очень хорошо, что мы достигли согласия, — сказал Мак и, подождав пока Дигби вышел за дверь, запер ее за ним.

Теперь настало время поговорить с неразумной жертвой Дигби. Мак нашел юного Джорджа Битона все еще сидящим за столом, он сжимал в руке пустой бокал из-под шампанского.

Мак сел на стул, на котором только что сидел Дигби, и тихо спросил:

— Что это вам взбрело в голову садиться за карты с незнакомцем на маскараде? Даже если вы знаете своего противника, маска скрывает выражение его лица, и поэтому проще проиграть.

— Все началось с дружеской партии.

Мак вытащил из кармана смятые долговые расписки, просмотрел их и присвистнул, подсчитав общую сумму.

— Игра недолго оставалась дружеской партией.

Он пристально вгляделся в ту часть лица молодого человека, которая была видна.

— Вы сын Алфреда Битона? — Когда юноша кивнул, Мак сказал: — Я слышал, он недавно умер. Примите мои соболезнования.

Как только молодой Битон пробормотал слова благодарности, Мак поднял в руке долговые обязательства.

— Стал бы он гордиться вами за это?

Лицо, которое только что было красным, побледнело. А Мак безжалостно продолжал:

— Догадываюсь, что это нельзя оплатить, не заложив фамильное поместье. У вас есть младшие сестры, не так ли? И недавно овдовевшая мать? Им понравится жить в лачуге, если вы проиграете их дом? А ваши сестры захотят быть гувернантками? Они не смогут выйти замуж, если ваша игра лишит их принадлежащей им доли наследства…

— Я не хотел никому причинить зла.

Мак вздохнул.

— Игроки никогда не хотят этого. И как-то получается, что они будто и не виноваты в разорении своих семей. Виноваты карты, кости или госпожа Удача.

— Я признаюсь, что вел себя глупо, — пробормотал Битон, уставясь на долговые расписки в руке Мака. — Больше я не буду таким дураком. Вы вернете мне мои долговые расписки?

Мак решил, что нужно чем-то подкрепить урок.

— Я буду хранить их у себя в течение… гм-м… трех лет. Если вы снова будете так безрассудно играть, а я об этом рано или поздно услышу, тогда об этих бумажках узнают все. И в глазах окружающих вы окажетесь бесчестным болваном, который пытается играть на уже проигранные деньги.

— Это погубит мою репутацию!

— А вы погубите судьбы всех, кого любите, — сухо сказал Мак. — Вам не приходило в голову, что было бы умнее совсем бросить игру?

— Все играют, — пытался оправдаться Битон. — Мой отец, приезжая в Лондон, непременно бывал в «Деймиене».

— И он никогда не проигрывал больше того, что мог себе позволить, — сказал Мак, догадываясь, что сегодняшняя эскапада каким-то образом имела отношение к тому, что парнишка потерял отца и хочет доказать, что он мужчина. — Если вы чувствуете, что игра в карты необходима для вашего самоутверждения в обществе, я научу вас играть так, чтобы не губить себя. Этим методом пользовался и ваш отец.

Брови Битона сошлись на переносице.

— Каким?

— Определите, сколько вы можете позволить себе потратить на вечер удовольствия. Десять фунтов? Пятьдесят? Наверняка не больше этого. Держите при себе эту сумму наличными и не играйте на большую сумму, чем эта. Пока выигрываете, можете продолжать игру сколь угодно долго. Но как только проиграете то, что принесли с собой, прекращайте игру. И не пишите долговых расписок, не давайте никаких обещаний. — Мак взглянул на пустой бокал Битона. — И не пейте больше двух бокалов в ходе игры, пусть даже она продолжается всю ночь.

— Вы говорите о мизерных ставках! — воскликнул парнишка. — Я стану посмешищем в глазах своих друзей!

— Возможно, вам надо завести новых друзей. Тех, кто понуждает вас губить себя, чтобы доставить им удовольствие, друзьями не называю! — Мак взмахнул зажатыми в руке расписками. — И помните: если вы забудетесь и проиграете состояние по-настоящему, я с удовольствием погублю вашу репутацию.

— Вы меня шантажируете?! — сказал Битон скорее восхищенно, чем сердито.

— Именно это я и делаю! — весело ответил Мак. — Но это доходчиво, не так ли?

Битон сделал глубокий вдох.

— Наверное, вы правы. Я еще никогда в жизни не чувствовал себя так отвратительно, как тогда, когда понял, сколько я проиграл. — Он глотнул, и адамово яблоко подпрыгнуло на его горле. — Я теперь понимаю, почему мужчины, проиграв все, убивают себя. Но я продолжал играть, потому что считал — это единственная возможность отыграть все назад.

— Совсем не лучшая стратегия, особенно когда имеешь дело с настоящим капитаном Шарпом.

— Он жульничал?

Мак взял карты и, опытной рукой перетасовав колоду, заметил, что некоторые из них посыпаны песком.