Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

- Сделаем крюк влево и вправо, обойдем это место и снова найдем след, - скомандовал Филберт. - Давайте, вы справа, мы слева. Вперед, вперед! Они уже близко!

Мальчишки рассыпались цепью, побежали, высматривая следы - примятую траву, сломанные ветки. Кто-то впереди радостно крикнул, подзывая остальных.

Прикрывавшая условный отход своих Рыся слышала и шум погони, и голоса. Именно она, замотав голову мундиром, засыпала поляну мелким табаком, отбивая запах. Уловка удалась не вполне - преследователи хоть и задержались, но нашли след быстро. Далеко уйти с раненым Отисом друзья не могли. К сожалению, ранение было не по легенде - парень свалился в овраг, сильно расшибся и сломал ногу. Его пытались посадить верхом на Лина, но он не мог держаться толком. Пришлось соорудить носилки и, сменяясь, тащить его на себе. Рысене нести не позволили, и она вызвалась прикрывать отступление. Но что может сделать одна девушка против толпы парней? О, что может сделать одна девушка толпе парней!

Погоня мчалась, выстроившись след в след - сначала оборони, потом люди. Вдруг вожак остановился и бегущие по инерции врезались в спины впередиидущих, как костяшки домино. Группа остановилась, сгрудилась, теснилась, что бы узнать причину задержки.

Причина обнаружилась в самом центре лесного бочажка. Росинта стояла спиной к преследователям, высоко подняв руки и закручивая волосы в пучок. Вода скрывала ноги и ягодицы, и была как раз такой высоты, чтобы нарисовать соблазнительную 'птичку'. Парни глазели и как будто видели в темной воде и два аппетитных полушария, и стройные красивые бедра. Округлая тонкая талия подчеркивала пышность форм, ровная спина с желобком позвоночника и золотистые плечи взывали к поцелуям... Девушка подняла лицо к бледной голубизне неба, поворачиваясь к зрителям. Те замерли. Рыся раскинула руки и разочарованный вздох понесся по лесу. Рыжие кудри низверглись до самой воды, закрывая фигуру. Только крошечная ягода пупка осталась на виду, маня и притягивая.

Фарга кружилась, танцевала в воде, кружевами расплескивала брызги. Не в силах двинуться с места, юные смоковники, как завороженные смотрели на прекрасную колдунью, не замечая, как она незаметно двигается к противоположному берегу. Вот красавица нырнула, скрываясь от жадных взоров, и на траву выбралась мокрая рысь, встряхнулась, и широкими скачками метнулась в чащу.

Парни отмерли не сразу, а потом, ругаясь и грозя, кинулись следом. Совсем скоро они почти настигли ее, но было поздно. Она неслась вверх по склону, с вершины кричали и свистели в восторге ее товарищи. В бессильной злобе извергая на противную девчонку потоки самых изощренных ругательств, противники признали свое поражение.

Откуда-то сбоку появился Лихай Торхаш, видимо, только что сменивший ипостась, с усмешкой обошел строй, состоящий наполовину из ликующих, наполовину из злющих. Одобрительно кивнул стоящему на одной ноге бледному Отису, остановился напротив Росинты, одетой в штаны и куртку, судя по всему, Нили - тот стоял не по уставу в исподнем.

- Курсант Гольди, вы использовали эффектный прием для отвлечения внимания, надо признать. Но и очень рискованный. В реальной обстановке - непосредственно в ходе маневра, так сказать, а в вашем случае, - улыбка полковника стала совсем уж ядовитой, - по его завершении. Ваши товарищи, как я понимаю, не склонны легко простить свою слабость.

Товарищи согласно забухтели.

- В любви и на войне все средства хороши, господин полковник! - отбарабанила Рыська, глядя на командира оловянными глазами.

- На вашем месте, Гольди, я бы сегодня спать не ложился, - глядя на Рысену тяжелым взглядом, процедил командир.

Глава шестнадцатая, о мужском непостоянстве.

Рыся лежала у себя в палатке на набитом пихтовым лапником тюфяке и злилась. За все детство ее пороли один раз - приснопамятный кузнец Телфер. Зато с поступлением в университет прилетать стало куда чаще. На капитана Свониша обижаться было также глупо, как на плохую погоду. Но Лихай Торхаш! Оборотень, в которого она была влюблена и за которого совершенно серьезно собиралась замуж! Правда, в пять лет... Но неважно, неважно!

Рысена стянула с ягодиц мокрое полотенце, потрясла в воздухе, охлаждая, и извиваясь, принялась пристраивать его обратно. По ощущениям, попа стала толще на два пальца и горела так, что на ней можно было печь блинчики. Или вафли.