Совы охотятся ночью

— Да ничего подобного, Дерек, — возразила я. — Трехерны о вас очень высокого мнения. Вы часть их семьи. И я думаю, что то, как вы заботитесь о матери, дорогого стоит.

Боже, ну почему я говорю в столь покровительственном тоне? Почувствовав себя неловко, я распрощалась и как можно быстрее вышла из дома.

Возвращаясь к машине, я размышляла о том, что узнала. Снова и снова прокручивала информацию в уме. Почти все ученики школы «Бромсуэлл-Гроув» ненавидели Джорджа Сондерса и наверняка обрадовались бы его смерти. Одного вида этого человека хватило, чтобы превратить Дерека Эндикота в моральную развалину.

Но погиб-то не Джордж Сондерс, а Фрэнк Пэррис.

Кэти

Я позвонила с дороги и предупредила Кэти о своем приезде, но в кои-то веки не радовалась предстоящей встрече.

Когда я подрулила к «Трем трубам», сестра была в саду, вооруженная секатором и парой перчаток: обрезала розы, прореживала бархатцы или занималась еще чем-то, что было способно придать ее и без того идеальному дому еще чуть более идеальный вид. Я люблю Кэти. По-настоящему люблю. Она — единственная прямая линия, проходящая сквозь мою извилистую жизнь, но все равно бывают времена, когда я сомневаюсь, что в самом деле хорошо знаю сестру.

— Привет! — весело поздоровалась она. — Надеюсь, ты не против обеда из полуфабрикатов? Каюсь, купила киш в «Хони плюс Харви» в Мелтоне, ну и к нему салат нарезала.

— Чудесно…

Кэти проводила меня в кухню, где уже был накрыт стол, и достала из холодильника графин с самодельным лимонадом. У нее был свой фирменный рецепт: цельные лимоны измельчались и смешивались с водой и сахаром. В результате напиток, ясное дело, получался на порядок вкуснее того, который можно купить в банке или в бутылке. Киш сестра разогрела в духовке. На столе лежали даже настоящие тканевые салфетки, продетые в металлическое колечко. Ну кто так сейчас делает? Чем обычные, из бумажного рулона, плохи?

— Ну, как продвигается твое дело? — спросила Кэти. — Как я понимаю, полиция еще не нашла Сесили Трехерн?

— И едва ли найдет.

— Думаешь, ее убили?

Я кивнула.

— В прошлый раз ты, помнится, придерживалась иного мнения. Полагала, что это мог быть несчастный случай: дескать, Сесили упала в реку или что-нибудь в этом духе. — Кэти размышляла над моими словами. — Но если ее убили, значит Сесили могла быть права и Штефан, или как там его, все-таки невиновен.

— Сдается, что так оно и есть.

— И что заставило тебя переменить мнение?

Хороший вопрос. Улик в данный момент у меня не было, ни в каких смыслах. Я поговорила с фигурантами дела, исписала несколько страниц, но никто себя не выдал — не сказал и не сделал ничего такого, что позволило бы указать на него. Все, чем я располагала, это лишь смутные подозрения. Попроси вы меня составить список подозреваемых в порядке убывания, получилось бы что-то вроде этого:

Элоиза Радмани

Лиза Трехерн

Дерек Эндикот

Эйден Макнейл

Лайонел Корби

Двое из них, Элоиза и Дерек, подслушали судьбоносный телефонный разговор. Лиза Трехерн терзалась жестокой завистью по отношению к Сесили и обижалась на Штефана. Эйден был мужем Сесили и, вопреки всем доводам в его пользу, оставался самым очевидным подозреваемым. Лайонел замыкал список, но парень просто не понравился мне при нашей первой встрече, и я ощущала в нем какую-то фальшь.

Так где же я оказалась в итоге?

В романе «Аттикус Пюнд берется за дело» два убийства произошли по совершенно разным мотивам, и, естественно, преступников тоже оказалось двое. Я почти не сомневалась, что мой случай проще, и Сесили заставили замолчать именно по той причине, на которую указали ее родители. Она слишком много знала. Дочь позвонила им из общественного места, и ее подслушали.

Сесили поняла, кто убийца Фрэнка Пэрриса, потому что прочитала книгу. Я тоже ее прочла, и, хотя обязана была увидеть то же самое, что и она, однако каким-то образом проскочила мимо зацепки. Мне пришло в голову, что следует больше расспросить про саму Сесили: чем она интересуется, что ей нравится, а что нет. Тогда мне проще будет проникнуть в ход ее мыслей.

— Это просто интуиция, — сказала я, отвечая на вопрос Кэти. — К тому же в моем распоряжении всего лишь сегодня и завтра. Лиза Трехерн попросила меня уехать.

— Почему?

— Она полагает, что я только напрасно трачу свое время и их деньги.

— Или считает, что ты знаешь слишком много.

— Мне такая мысль тоже приходила в голову.

— Переезжай ко мне, если хочешь.

Мне хотелось. Очень хотелось быть рядом с Кэти. Но ввиду предстоящего нам разговора такой исход выглядел едва ли возможным.

— Кэти, ты знаешь, как я тебя люблю, — начала я. — Мне лестно было думать, что мы близки и доверяем друг другу.

— Так и есть. — Сестра улыбнулась, но в ее улыбке читался страх. Она догадывалась о грядущем.

— Почему ты не рассказала мне про Гордона? — спросила я.

— А что такое с Гордоном? — Она попыталась прикинуться непонимающей.

— Мне известно про Адама Уилкокса, — сказала я.