Совы в Афинах

Тертлдав Гарри Совы в Афинах

Совы в Афинах

ЗАПИСКА О ВЕСАХ, МЕРАХ И ДЕНЬГАХ

Я, как мог, использовал в этом романе веса, меры и монеты, которыми пользовались бы мои персонажи и с которыми они столкнулись бы в своем путешествии. Вот некоторые приблизительные эквиваленты (точные значения варьировались бы от города к городу, что еще больше усложняло ситуацию):

1 цифра = 3/4 дюйма

4 цифры = 1 ладонь

6 ладоней = 1 локоть

1 локоть = 1 1/2 фута

1 плетрон = 100 футов

1 стадион = 600 футов

12 халкоев = 1 оболос

6 оболоев = 1 драхма

100 драхмай = 1 мина

(около 1 фунта серебра)

60 миней = 1 талант

Как уже отмечалось, все это приблизительные данные. Для оценки того, насколько сильно они могли варьироваться, талант в Афинах составлял около 57 фунтов, в то время как талант в Айгине, менее чем в тридцати милях отсюда, составлял около 83 фунтов.

1

Из мужского туалета- андрон-Менедем, сын Филодемоса, наблюдал, как дождь барабанит по двору дома его отца. Она капала с красной черепицы на краю карниза. Капли оставили небольшие бороздки в грязи; такого сильного дождя Родос никогда не видел, и сильнее, чем обычно для столь поздней зимы. Весна - сезон парусного спорта - скоро наступит, но небеса, казалось, не знали об этом.

Словно зверь в клетке, Менедем раскачивался взад-вперед на своем табурете. “Я хочу уехать”, - сказал он своему двоюродному брату. “Я хочу гулять и заниматься делами”. Это был красивый мужчина лет под тридцать, мускулистый и хорошо сложенный, хотя и немного ниже среднего роста, с чисто выбритым лицом в стиле, установленном Александром Македонским.

Его двоюродный брат склонил голову в знак согласия. Хотя Александр был шестнадцать лет как мертв, Соклей, сын Лисистрата, носил густую, довольно лохматую бороду. Он был на несколько месяцев старше Менедема и выше на ладонь и пару пальцев. Однако Соклей не слишком соответствовал своему росту и, благодаря своим застенчивым манерам, обычно следовал примеру Менедема. Менедем мог быть кем угодно, но едва ли когда-либо застенчивым.

“Я бы тоже хотел, чтобы все прояснилось”, - сказал Соклей. “Если мы приедем в Афины достаточно рано, то сможем посмотреть спектакли в ”Большой Дионисии". Как и Менедем, он вырос, говоря по-гречески с родосским дорическим акцентом. Но он изучал философию в Ликейоне в Афинах; как и у многих образованных эллинов, его акцент в эти дни имел сильный аттический налет. “Трагедии, сатирические пьесы, комедии...” Он тоскливо вздохнул.

“Комедии в наши дни - штука небогатая”, - сказал Менедем. “Дайте мне Аристофана в любое время”.

Соклей одернул свой хитон спереди, словно размахивая огромным фаллосом, который носил комический актер. “Многие из этих шуток надоели за сто лет, прошедших с тех пор, как их рассказал Аристофан”, - сказал он.

“Тогда почему новые поэты не могут придумать ничего получше?”

Возразил Менедем; это был старый спор между ними.

“Я думаю, что они могут”, - сказал Соклей. “Менандр, например, в любой день может сравниться с вашим драгоценным Аристофаном”.

“О, ерунда”, - заявил Менедем. “Старые пьесы - лучшие”.

“Может быть, Менандр наденет новый в "Дионисии”, - сказал Соклей. “Тогда увидишь”.

“Что видели?” Спросил отец Менедема, подойдя к ним сзади.

“Приветствую тебя, дядя Филодем”, - сказал Соклей. “Как ты сегодня?”

“Не так уж плохо, спасибо”, - ответил Филодем. Ему было ближе к шестидесяти, чем к пятидесяти, в бороде и волосах серебрилась седина, но он все еще держался прямо - упражнения в гимнастическом зале помогли в этом. И он сохранил большую часть своих зубов, что позволило ему говорить как более молодому человеку.

“Если мы доберемся до Афин вовремя для "Великой Дионисии", Менедем, возможно, увидит, какой прекрасный комик Менандрос”, - сказал Соклей.

“Ах”. Голос Филодемоса охватил серое небо и мокрый двор. “Никто никуда не уйдет, пока такая погода остается такой. Выходите в море с облаками, туманами и еще бог знает чем, и вы просите разбить ваш корабль ”.

“Скоро должно проясниться, отец”, - сказал Менедем.

“Я сомневаюсь в этом”, - ответил Филодем.

Менедем вздохнул. Если бы он сказал, что ожидает, что плохая погода продлится, он был уверен, что его отец и здесь бы ему возразил. Они никогда не ладили. Менедем считал своего отца упрямым старым тупицей. Со своей стороны, Филодем был убежден, что Менедем был необузданным юнцом, который ни к чему не испытывал уважения. Иногда каждый, казалось, был полон решимости доказать правоту другого.

У Филодема была и другая веская причина не ладить с Менедемом. К счастью, он не знал, что она у него была. Менедем был полон решимости никогда об этом не узнать.

Соклей сказал: “Независимо от того, доберемся ли мы в Афины вовремя к "Дионисии", именно туда мы должны доставить "Афродиту" в этом году”.

“О, да. Я согласен”, - сказал Филодем. “Именно там вы получите лучшие цены на товары, которые привезли из Финикии в прошлом сезоне”.