Создана для любви

В погоне за саморазрушением Адам дерзко пригласил обеих женщин поужинать вместе с ним, намекая на приятное продолжение вечера. Люси и Фэнни с радостью согласились. Теперь они ждали Мака. Адам пригласил друга воспользоваться услугами одной из своих веселых спутниц.

Из‑за неустойчивого состояния Адама и приступов депрессии, часто случавшихся с ним в последние месяцы, Мак почти не отходил от него. Встречи, ради которых они были вызваны в Лондон, откладывались на несколько недель, и Мак проклинал бездеятельность, развязывавшую руки Адаму. Войдя в гостиницу и увидев, как Адам беспечно нежится в обществе двух женщин, обе из которых явно были актрисами или шлюхами, он от души выругался. Ему так хотелось, чтобы Адам и Алекса снова были вместе. Однако он даже не мог произносить ее имя в присутствии Адама. Кроме того, Адам запретил ему навещать Алексу, но Мак решил: в этом случае он поступит по собственному желанию. Он чувствовал себя обязанным хотя бы раз поговорить с Алексой, чтобы узнать, почему она на самом деле ушла от Адама. Версия Адама о том, будто Алекса желала ему смерти, не укладывалась у него в голове. Он просто не мог в это поверить.

– Мак, – позвал Адам, увидев друга в переполненном зале и жестом приглашая его к себе за столик. – Тебе сегодня улыбнулась удача. Эти две прекрасные леди готовы… э‑э… посвятить нам свое время. Садись, наш ужин готов.

Мак сел, и в ту же минуту брюнетка придвинулась к нему, скользнув тонкой ручкой по его ноге.

– Я Люси, – маняще захлопала ресницами она, наклоняясь, чтобы он мог рассмотреть белые груди, оголенные почти до сосков.

Мак улыбнулся Адаму, тут же поднявшему бокал в немом приветствии. Адам кое-как съел ужин, внезапно загоревшись желанием к Фэнни, манящие красные губы которой обещали заглушить память о васильковых глазах, обрамленных густыми черными ресницами. Воспользовавшись первым же приличным предлогом, он взял Фэнни за руку, извинился и повлек ее вверх по лестнице к себе в номер. После Алексы у него не было женщин, он даже не хотел их.

– Бог мой, какой пыл, – рассмеялась Фэнни, в предвкушении облизывая красные губы. Не успела за ними захлопнуться дверь, как Адам схватил ее за талию, бросил на постель и тяжело навалился сверху. – Стой, неужели так не терпится? Дай мне хотя бы раздеться.

– Нет, – прорычал Адам, задирая юбки Фэнни. – Потом, я хочу тебя сейчас!

Он ворвался в ее неподготовленную плоть, и она вскрикнула. Но вскоре уже стонала не от боли, а от желания. Адам впивался пальцами в ее ягодицы, прижимая ближе, чтобы еще глубже войти между дрожащих бедер Фэнни.

– О да, да, – задыхалась Фэнни, забыв обо всем, кроме мощных рывков Адама. Он взорвался первым, но, будучи внимательным любовником, продолжал двигаться, пока несколько секунд спустя к нему не присоединилась Фэнни.

После, мучимый виной, что так бессовестно воспользовался ею, чтобы освободиться от женщины, с которой действительно хотел переспать, Адам раздел актрису и занялся с ней любовью в более неспешном ритме.

Сраженная первым мужчиной, думавшим не только о своем удовольствии, Фэнни была готова убить, лишь бы заполучить Адама в единоличное пользование. Позже она ушла с приличной суммой в кармане и обещанием – через два дня они встретятся, чтобы повторить то, что случилось между ними этим вечером.

Несмотря на физическую удовлетворенность, Адам не мог уснуть, одолеваемый непослушными мыслями. Ему нигде не было покоя. Одевшись, он спустился вниз, но обнаружил, что все уже устроились на ночь. Мака нигде не было видно, и Адам, купив бутылку, напился у себя в номере до умопомрачения.

Наутро он был в дурном настроении, мучаясь похмельем. Только после галлона[17] чая алкоголь в его крови разбавился до той степени, что движения почти не усугубляли боли, которая, казалось, разрослась до чудовищных масштабов.

Посреди той бесконечной ночи Адам пришел к неизбежному выводу: он должен встретиться с Алексой, хотя бы для того, чтобы доказать ей, что еще жив. «Интересно, – с извращенным любопытством думал он, – не успела ли она совершить бигамию, выйдя замуж за Чарльза Уитлоу. То-то она удивится, когда узнает, что ее новый брак противозаконен. Возможно, она уже носит ребенка Чарльза», – морщась от боли, размышлял Адам. О таком противно было даже думать.

Не осилив завтрака, Адам ушел, он не стал дожидаться, пока Мак, проснувшись, начнет допытываться, куда и зачем тот собрался. Адам прямым ходом отправился к дому Чарльза и постучал в дверь. Открыл пожилой дворецкий.

– Я хотел бы видеть хозяйку дома, – сказал Адам голосом, не терпящим возражений.

– Хозяйка, милорд, давно умерла и предана земле, – ответил старый слуга, не смущаясь от угрожающего тона Адама. – А хозяин сейчас направляется в Индию.

Он начал закрывать дверь, но что-то в лице Адама остановило его.

– Умерла! – пошатнулся Адам. – Нет, этого не может быть! Алекса не могла умереть!

Услышав, что об Алексе отзываются с таким сожалением, дворецкий тут же смягчился.

– Я говорю о леди Диане, сэр, жене сэра Чарльза, умершей при родах. Леди Алекса уехала отсюда несколько месяцев назад.