Создание музыки для кино. Секреты ведущих голливудских композиторов

Впоследствии я потратил много времени, пытаясь сыграть концерт для скрипки Мендельсона, и я понял, что играть это реально тяжело. Поэтому я перешел к более простой составляющей этого – к написанию музыки. И самое простое – это писать музыку для фильмов, потому что иногда это может быть полным дерьмом, но они предоставляют тебе этих великих музыкантов, чтобы они сыграли это. И они снимают для тебя лучшую студию. И они платят тебе за это! Это замечательно! Я имею в виду, что слабость этой музыки заключается в том, что ее нужно подогнать под фильм.

Вы используете компьютер, чтобы писать музыку. Почему это так важно и чувствовали ли вы когда-нибудь, что ограничены этим?

Я музыкальный дислексик и умственно отсталый, и это помимо того, что у меня отключены эмоции. Поэтому мне нужен компьютер, просто чтобы помнить все то, что я не могу запомнить. Это как постоянный напарник, блокнот для записей. Это бумага, но это просто моя версия бумаги. Или моя версия способности запоминать то, что я только что сыграл. Или моя версия способности хотя бы правильно построить аккорд.

Я могу вернуться назад и исправить все, что я не смог сделать своими пальцами и своим мозгом. Я использую компьютер в роли поддерживающего устройства.

Идеи, что все это может вытечь из единого порыва, просто не существует в моем мире.

Все можно свести, замиксовать. Кто-то может сыграть все на инструменте, если он правильно выгнут, высушен при правильной температуре и имеет форму правильного конуса или какую-то другую. Так что, да, в каком-то смысле музыка из кино – это самая худшая музыка из всего, что было написано, которую играет Лондонский симфонический оркестр – не важно, каков инструмент, важна идея.

Очень много дерьмовой музыки сделано на компьютере, так что очевидно, что сейчас у каждого человека есть возможность написать что-нибудь на компьютере. Это одна из вещей, за которые я люблю компьютеры. Они позволяют мне тихо, в одиночестве, в моей комнате снова и снова, и снова совершать ошибки и работать с этими ошибками, пробовать новое, исправлять и находить какое-то интересные вещи.

Если бы мне пришлось делать все это на бумаге, напрямую с оркестром, я думаю, что допустил бы огромное количество ошибок. Не думаю, что кто-то бы нанял меня.

Компьютер стал очень важной вещью, и это экономически оправдано. В этом есть аспект креативности, но в основном это экономика. Он просто позволяет нам не… Ну вы понимаете. Если бы у меня был выбор, я бы, очевидно, писал музыку на компьютере и не стал бы показывать все режиссерам. Может быть, я хочу отнести ее в оркестр, чтобы он сыграл ее для режиссера. Но очевидно, что мы не можем себе этого позволить, поэтому мы пробуем и играем ее как есть.

Компьютер содержит в себе две идеи. Это написание музыки, которая может звучать отвратительно для всех вокруг, но, если она помогает передать то, что я слышу в своей голове, и помогает мне донести до оркестра, как она должна звучать, то это замечательно. Но, к сожалению, мне приходится проигрывать ее для людей, потому что они хотят знать, как она звучит, до того, как мы потратим кучу денег на оркестр. Очевидно, это касается оркестровой музыки. Большая часть того, что я сделал – комбинация из музыки, созданной на компьютере и записанной вживую, сделанная в том же ключе, что и обычная рок-н-ролл и поп-музыка. Но затем она просто замиксована с оркестром, потому что оркестр делает так, что все звучит дорого.

Расскажите как вы пришли к работе над «Идентификацией Борна» и серией о Борне? В частности, о том, как позже добавили эти ритмические струнные.

У меня был рабочий электронный вариант музыки, но в нем не было кинематографичности. Так что я думаю, Даг чувствовал, что чего-то не хватает, возможно, не знал, как это сформулировать: «Как бы нам сделать, чтобы это звучало чуть более кинематографично?»

И мы преднамеренно отошли от оркестра, потому что он уже пробовал это, и я знал, что у него это не работало. И прямо в последнюю минуту мы решили сделать разворот на 180 градусов, вернуться назад и воззвать к языку кино. В то же время, я пытался добавить духовые и думал, что нужно сделать так, а ему ничего из этого не нравилось. Он не хотел, чтобы фильм звучал как Бонд.

Он хотел что-то новое для такого же героя. И в каждом аспекте фильма он искал способ рассказать такую же историю по-другому. Настолько, что позволил мне зайти так далеко, что я записал музыку без струнных и потом в последнюю минуту просто добавил этот маленький соединительный мост к тому, что мы ожидаем от фильма – кинематографичный звук. Думаю, это и есть то, что я сделал.