Создатель Героев. Чёрно-белый генерал (СИ)

Он не знал, как далеко сумел продвинуться Лазарис Морфей в разрушении его замыслов, но предчувствие говорило, что очень далеко. Вот только шестеренки уже были запущены и граф не мог их остановить. В последний месяц он, из-за вынужденного ускорения всех планов, потратил огромные средства на то, чтобы переманить на свою сторону как можно больше влиятельных людей и сильных операторов. И если бы этот переворот вдруг отменился, финансовое положение Дареоса стало бы слишком шатким. Он бы превратился в паука без паутины, способного только ждать, когда его растерзают другие хищники. А ждать пришлось бы не долго. За свою долгую жизнь граф успел нажить немало врагов и при первом же проявлении слабости на него бы накинулись все, кому не лень.

И даже реши он выкрутиться, пока Талис остается в живых, это было бы невозможно. Пойдя на риск, передав роль ключевого звена другому человеку, Дареос сделал первую вынужденную ошибку. А дальше ошибки и неудачи, в части которых со стопроцентной вероятностью был замешан черно-белый генерал, превратились в настоящий поток, даже затормозить который было уже невозможно. Даже попытайся он убить молодого человека, и даже преуспей он в этом начинании, его подружка, бывшая непонятно где, вполне могла вдруг появиться в самый неподходящий момент, окончательно все испортив.

Так что сейчас, стоя в толпе самых влиятельных аристократов тут же на помосте, граф Шагад Дареос нервничал как никогда в жизни. Если говорить честно, его тоже же не раз посещала мысль сбежать отсюда куда подальше, правда каждая была спешно подавлена выработанным годами хладнокровием. Однако, когда Талис подошел к кульминации своей речи, граф искренне пожалел о том, что не поддался секундному порыву.

Глава 8.

-«Кто-то из вас знает, что значит Гамото? – толпа притихла, послышался недоумевающий гул, но Талис и не ждал ответа. – Кто-то кроме операторов понимает, что они выкрикивают? Почему вы, умные, в общем-то люди, просто продолжаете вопить его, не задумавшись ни на секунду о том, что за ним может скрываться? Неужели вами так просто управлять? Неужели вы готовы при любом удобном случае поддаваться стадному инстинкту, выкинув свои мозги в канаву?»

Гул перерос в негодующий, но никто на помосте не пошевелился, даже император продолжал смотреть на Талиса такими же спокойными глазами.

-«Неужели это правда? Знаете, я так совсем не думаю. – Эффект был поразительный, люди замолчали на середине оскорбительных фраз, совершенно растерянные, не зная, как на такое реагировать. – Каждый из вас – человек сам в себе, ему не нужна толпа, чтобы показать себя. Просто так проще. Иногда бывает куда проще отпустить мысли и отдаться течению, отдаться той самой толпе, дать голове передышку. Но в этот момент вы наиболее уязвимы. Когда решения принимает не человек, а толпа, управлять ей куда проще, ведь толпе чужды сложные страсти и глубокие переживания. И к моему сожалению, существуют люди, которые нагло и бесстыдно пользуются этим».

Трибуны затихли, пораженные этими словами. Люди вдумывались в них, пережевывали, смаковали, стараясь понять их до конца и постепенно гул снова поднялся, вот только теперь он был куда громче. В Палинойе, а особенно в Митосе, стараниями того же Дареоса, давно уже витали революционные идеи. И сейчас Талис просто поджег фитиль, ведущий к уже существующей бомбе. Такие вызывающие истины никто и никогда не говорил вот так, публично, при стоящем рядом императоре и куче аристократов. Ну, или говорили, но при этом потом жили совсем не долго.

Вот только на этот раз почему-то власть предержащие совсем не спешили вмешаться. А причина была проста. Где-то половина из них была за Дареоса и вполне резонно считала, что Талис намекает именно на императора и это все просто вступление перед основным блюдом – государственным переворотом. А другая половина, оставшаяся верной текущей власти, пока просто ждала. Между тем монолог, провокационный до крайней меры, продолжался.

-«Многие из вас наверняка знают о гуляющих по городу слухах. Мол, некая пара собирается поднять восстание против императора Лагарта Сирву и из-за праведности этого выбора, на их сторону встали даже королевские звери – анзуды, - по рядам прошелся шепоток, подтверждающий эти слова. – Так вот, открою вам всю правду: я именно тот человек».

Нихта, каким-то звериным чутьем понявший, что сейчас его выход, вырвался на арену сквозь один из проходов, встал рядом со своим человеком и яростно зарычал в силу своих небольших пока сил. Хотя даже так, это выглядело очень внушительно. Толпа заволновалась, не понимая, как на такое реагировать, а на помосте между тем все еще ничего не происходило. И на самом деле, именно это и вызывало больше всего вопросов. Ведь по здравой логике, если бы некто в присутствии императора сказал, что он глава восстания, судьба этого некто была бы предрешена. Вот только ни казни, ни ареста, ни даже обвинений так и не прозвучало.

Именно в эту секунду в голову графа Дареоса вдруг пришла одна очень важная мысль: “очень уж все хорошо”. Но Талис уже продолжил.