Создатель Героев. Чёрно-белый генерал (СИ)

-«Но это далеко не вся правда. В действительности я, как и все вы, стал жертвой коварной манипуляции. Да, я приручил анзуда, но именно поэтому меня сделали главой восстания, а никак не наоборот. Все началось, когда мы… - история о захвате “Сокола”, пленении, битве на смерть ради женщины и последующих событиях была поведана умело и ярко. А что самое главное, она была полностью правдива и люди не могли этого не чувствовать. – Когда мы прибыли в Митос, мне и моей любимой угрожали смертью, если мы откажемся. У нас не было иного выбора, кроме как последовать на поводу у преступников. А теперь моя Ила находится у них в плену, они выкрали ее прямо у меня на глазах и шантажировали ее жизнью».

По толпе прошелся всплеск охов и ахов. Сейчас Талису сочувствовали все, а таинственных похитителей все ненавидели. Несмотря на такое провокационное начало, молодой человек делал именно то, о чем предупреждал: манипулировал толпой. Пусть в благих целях, но все же. Но на самом деле, по-другому просто невозможно. Люди от природы не способны жить в одиночестве, а потому стадный инстинкт заложен в наших головах с самого рождения и это никак не исправить. И тот, кто в один момент оказывается над толпой, управляя ей и отдавая приказы, однажды тоже может превратиться всего лишь в одного из многих подчиняющихся.

-«Кто они!?»

-«Это бесчеловечно!»

-«Парень, мы с тобой, покажем этим сволочам!»

-«Как мы можем помочь!?»

Подобные крики сливались в одну волну, сейчас бывшую сильнее любого оператора или правителя.

-«Тот, кто сделал все это со мной и моей любимой, кто пытался свергнуть нашего великого императора, кто управлял вашими умами – это граф Шагад Дареос!» - В максимально эффектном жесте Талис развернулся и ткнул пальцем в толпу аристократов, попав прямо в грудь пауку.

В ту же секунду, словно по волшебству, с неба посыпались тысячи небольших бумажек. Они порхали в воздухе, медленно оседая на толпу. Вся арена замерла, наблюдая за этим прекрасным зрелищем, но вот первая бумажка достигла своей цели – руки одного из зрителей, купивших билет в самый дальний ряд. Чувствуя себя первооткрывателем, впервые ступившим на чужую землю, он поднес клочок к глазам и начал читать вслух.

-«Уважаемый Талис, вы должно быть помните… я был уверен… не могу больше доверять нашему соглашению… моя гостья в полном здравии… не могу быть уверен, что такое состояние… надеюсь на наше сотрудничество… Искренне ваш, Шагад Дареос».

Такие же бумажки ловили и другие люди и вскоре уже почти все вчитывались в эти строки, а тем, кто был неграмотен, читали соседи. В конце концов бумажка долетела до Талиса и уже знакомый почти всем текст зазвучал заново, накрепко впечатываясь в память людей.

Граф был похож на осьминога или каракатицу, так часто менялся цвет его лица. От свекольно-красного к болезненно-зеленому, затем к бледно-серому, в итоге оно снова становилось красным как рак. Теперь, что бы он не говорил, как бы не оправдывался, это уже не играло никакой роли. И даже то, что он не подписывал настоящее письмо не смогло бы помочь. Народ искренне поверил в то, что это именно Дареос стоит за всем, а переубедить толпу, однажды что-то для себя решившую было практически невозможно. А то, что в реальности все так и было, только еще сильней осложняло ситуацию.

И сейчас он буквально слышал грохот, с которым рушится уже и так шаткая конструкция его замыслов. То, над чем он корпел годами, аккуратно и самозабвенно выстраивая по кирпичику, летело в бездну под аккомпанемент осуждающего гула трибун. Так что совершенно неудивительно, что и так натянутые до предела нервы Дареоса не выдержали.

-«ТВАРЬ!» - Громоподобный голос, принадлежащий оператору стадии падения, заглушил многотысячную толпу, заставив людей зажать уши и пригнуться. Последним, что они успели увидеть, была яркая вспышка тепла и света, на краткое мгновение превратившая спокойный весенний вечер в горячий летний полдень.

Глава 9.

Когда в глазах Ведьмы прекратили мелькать цветные круги, и она смогла рассмотреть происходящее на помосте, кулак агента тайной службы непроизвольно сжался от бессильной злобы. Она, как и десятки других, облажалась.

Тело императора Лагарта Сирву со сквозной дырой прямо на месте сердца, медленно заваливалось набок. Раздался истерический визг принцессы, затем не менее громкий – придворных барышень, еще чуть позже – женской половины трибун. Кого-то вырвало, кто-то упал в обморок, кто-то ругался последними словами… церемония награждения обернулась настоящим кошмаром, однако до завершения этой ночи было еще очень далеко.

Глава 10.

Хаос, царивший в следующие десять минут будет очень сложно описать словами. Человеку можно говорить что угодно, никакие слова, сколь угодно обидные или грубые, не смогут сдвинуть его с места, если он решил слушать. Однако, когда него на глазах убивают другого человека, да не какого-то обычного, а самого императора, никто не сможет сохранить спокойствие. Все-таки Палинойя давно вышла из той эпохи, когда насильственная смерть была в порядке вещей и жители столицы не были к такому подготовлены.