Создатель Лун с иллюстрациями Сантьяго Карузо

– Не может быть! – воскликнул Баррис. – Не могли же они все разом сняться!

– Увы, сэр, – промолвил Дэвид таким похоронным тоном, какого мы за ним никогда еще не замечали.

Мы втроем уставились на старика с любопытством, ожидая, как он объяснит эту досадную, но поистине сенсационную новость. Дэвид покосился на Хаулита, но Хаулит молчал, возведя очи горе.

– Я шел… – начал старик, пристально глядя на Хаулита, – …шел тут с собаками, мимо этой самой рощи, и вдруг услышал в кустах какой-то шум. И увидел Хаулита – он шел мне навстречу очень быстро. Я бы даже сказал, – уточнил Дэвид, – что он, не побоюсь этого слова, бежал. Ты ведь и правда бежал, Хаулит?

Хаулит церемонно кашлянул и ответил:

– Да.

– Прошу меня извинить, – произнес Дэвид, – но я предпочел бы, чтобы Хаулит дальше рассказал сам. Он видел то, чего я не заметил.

– Продолжайте, Хаулит, – скомандовал Пьерпонт, очень заинтригованный таким поворотом дела.

Хаулит снова кашлянул, прикрыв рот своей здоровенной красной лапищей.

– Дэвид все верно говорит, сэр, – начал он. – Я стоял в сторонке, наблюдал за собаками – ну, как они работают. А Дэвид стоял во-он за тем пятнистым буком – раскуривал трубку, сэр. И тут я вдруг вижу – из кустов голова торчит! И держит палку, будто так и нацелилась на собак, сэр…

– Голова держит палку? – сурово уточнил Пьерпонт.

– Голова и руки, сэр, – пояснил Хаулит. – Руки-то и держали палку, раскрашенную такую, сэр. Ну, я и говорю себе: «Эге, – говорю, – Хаулит, что-то тут нечисто». И рванул к Дэвиду, да только тот малый меня заметил, и, когда я к Дэвиду подбежал, его уже и след простыл. Дэвид мне говорит, да так громко: «Эй, Хаулит, кой черт тебя… простите, сэр!.. ты откуда?» А я ему: «Бежим! Там китаец, как бы он чего не сделал нашим собакам!» Дэвид мне: «Какой еще китаец?» – а сам уже ружьем по кустам водит. Тут я вроде как опять его заприметил, и мы побежали. Бежим, бежим, собаки за нами по пятам… да только все напрасно, сэр, так и не поймали мы того китайца».

Хаулит кашлянул и скромно отошел в сторону, к собакам.

– Я закончу, – сказал Дэвид.

– Валяй, – странным голосом согласился Баррис.

– Ну так вот, сэр, когда мы с Хаулитом остановились, он уже был на скале над южным лугом. Я заметил, что там уйма птиц собралась, не одна сотня, большей частью ржанки да улиты, и Хаулит тоже их видел. Но тут, не успел я и слова ему сказать, в озере что-то как плюхнет! Будто целая скала обвалилась! Я со страху так и сиганул в кусты, и Хаулит аж присел, а все те бекасы взлетели разом – а я говорю, их там не одна сотня была, – и как заорут все с испугу, да еще и кряквы над лугами понеслись невесть куда, будто у них на хвосте сам черт.

– Продолжай, – все тем же странным голосом велел ему Баррис.

– А нечего тут продолжать, сэр. Бекасы так и не вернулись.

– Что же это такое плюхнуло в озере?

– Не знаю, что это было, сэр.

– Может, лосось прыгнул? Как, по-твоему, лосось мог настолько перепугать этих уток с бекасами?

– Нет… да нет же, сэр! Так громко и полсотни лососей не плюхнут. Скажи, Хаулит, я прав?

– Не плюхнут, – подтвердил Хаулит.

– Рой, – помолчав, подал голос Баррис, – после того, что мы услышали от Дэвида, вопрос с охотой на бекасов на сегодня закрыт. Я возвращаюсь домой и забираю с собой Пьерпонта. Хаулит и Дэвид с собаками – тоже домой. Вы, если хотите, можете пойти с нами, а нет – так настреляйте нам рябчиков на ужин и будьте обратно к восьми, если хотите узнать, что мы с Пьерпонтом выяснили прошлой ночью.

Дэвид свистнул, подзывая Гамэна и Мёша, и зашагал к дому вслед за Хаулитом, подхватившим корзину с остатками пикника. Я подозвал Войю, взял ружье и кивнул Баррису:

– Буду к восьми. Ждете, небось, что я изловлю кого-нибудь из этих златогонщиков?

– Ага, – пробормотал Баррис, не реагируя на шутку.

Пьерпонт заговорил было о китайцах, но Баррис жестом велел ему шагать да помалкивать и сам двинулся по тропе к дому, следом за Хаулитом и Дэвидом. Когда они скрылись из виду, я сунул ружье под мышку и повернул прямиком в лес, Войю потрусил за мной.

Я пытался выбросить китайца из головы, но ничего не получалось. Он меня нервировал, и я уже твердо решил: если он появится опять, призову его к ответу. Пусть объяснит, что он забыл в Кардинальских лесах. А если не объяснит, доставлю его к Баррису как подозреваемого… нет, – сказал я себе, – доставлю его к Баррису в любом случае, просто чтобы его мерзкая физиономия больше не мелькала в лесу. Интересно, что же это «плюхнуло» в озере, как выразился Дэвид?

«Должно быть, все-таки большая рыба, лосось, – подумал я, – вероятно, после погони за китайцем у Дэвида и Хаулита просто сдали нервы». Но тут Войю заскулил, я утратил нить размышлений, поднял голову – и застыл на месте.

Прямо передо мной раскинулась потерянная поляна.

Пес уже несся по бархатной траве к резному камню, на котором сидела стройная фигурка. Я увидел, как моя собака нежно прижалась своей шелковистой головой к ее шелковой юбке; я увидел, как ее лицо склоняется к Войю, и, затаив дыхание, медленно ступил на залитую солнцем поляну.