Создатель звезд

Но даже в самой духовной жизни есть свои искушения. Лихорадка индустриализации и развития интеллекта так коварно отравила разум людей-растений, что когда они, наконец, стали бороться с ней, то зашли слишком далеко и принялись делать основной упор на растительный образ жизни, как когда-то – на животный. Мало-помалу они стали тратить все меньше и меньше времени и энергии на решение «животных» задач и дошли до того, что не только днем, но и ночью оставались растениями, пока, наконец, активный, ищущий, преобразующий разум животного умер в них навсегда.

В течение какого-то времени раса пребывала во все более одурманивающем ее состоянии пассивного единения со всемирным источником бытия. Вековой биологический механизм сохранения жизненно важных для планеты газообразных веществ был настолько хорошо отлажен, что еще очень долго продолжал работать в абсолютно автоматическом режиме. Но в ходе индустриализации население планеты увеличилось настолько, что небольших запасов воды и газа было уже недостаточно. Скорость круговорота веществ опасно увеличилась, в результате чего, по прошествии определенного времени, в этом механизме создалась перегрузка. Началась утечка, но никто и не думал устранять ее причины. Вода и другие летучие вещества испарились. Опустели резервуары, засохли корни-губки, сморщились листья. Блаженные и утратившие «человеческий облик» обитатели планеты вышли из состояния экстаза. Их уделом стали болезни, отчаяние и, наконец, смерть. Но их достижения не прошли бесследно для нашей галактики.

Люди-растения оказались весьма необычными созданиями. Некоторые из них заселяли очень любопытные планеты, о которых я еще не говорил. Хорошо известно, что маленькая планета, слишком близко расположенная к солнцу, под его воздействием постепенно перестает вращаться. Дни на ней становятся все длиннее и длиннее, и, в конце концов, одна ее сторона оказывается навечно под палящим светилом. В галактике можно найти немало планет такого типа, заселенных разумными существами. Некоторые из них были заселены людьми-растениями.

Все эти, не ведавшие смены дня и ночи, планеты были очень неблагоприятны для жизни, ибо одна их сторона была вечно раскалена, а другая – вечно покрыта льдом. При температуре, господствовавшей на освещенной стороне планеты, мог бы расплавиться свинец; однако, на ее темной стороне ни одна субстанция не могла пребывать в жидком состоянии, ибо температура здесь была лишь на один-два градуса выше абсолютного нуля. Два полушария были разделены узким поясом, или, скорее, ленточкой зоны умеренного климата. Здесь огромное палящее солнце всегда было частично скрыто за горизонтом. Более прохладный край этой ленточки, защищенный от убийственных прямых лучей солнца, но освещенный его короной и согретый теплом, открытого солнцу противоположного края, был единственным местом, где у жизни были хоть какие-то шансы.

Прежде чем планеты такого типа навечно прекращали вращение, жизнь на них успевала достичь довольного высокого уровня биологической эволюции. По мере того, как дни удлинялись, жизнь вынуждена была приспосабливаться к резким перепадам температур. На полюсах этих планет (если только они не были слишком наклонены к эклиптике) сохранялась относительно постоянная температура, в силу чего они были своеобразными цитаделями, из которых живые формы «совершали вылазки» в менее гостеприимные места. Многие виды сумели распространиться вдоль экватора с помощью очень простого метода: днем и ночью они пребывали в «спячке» под землей, и выбирались оттуда только на рассвете и закате, чтобы вести чрезвычайно активную жизнь. Когда продолжительность дня достигла нескольких месяцев, некоторые виды, развившие в себе способность к быстрому передвижению, просто с бешеной скоростью гоняли вокруг планеты, следуя за рассветом и закатом. Странно было видеть, как эти чрезвычайно гибкие существа мчались по равнинам экватора в одних и тех же лучах заходящего или восходящего солнца. Ноги их были такими же стройными и высокими, как мачты наших кораблей. То и дело они отклонялись в сторону и вытягивали свои длинные шеи, чтобы схватить на бегу какое-нибудь мелкое существо или пучок листвы. Такое постоянное и быстрое перемещение было бы невозможным на планетах, менее богатых солнечной энергией.