Создатель звезд

Должен упомянуть еще об одном аспекте коллективных ощущений группы исследователей. Поначалу каждый из нас отправился в это великое путешествие, прежде всего, в надежде понять, какую именно роль играет в космосе, как в целом, общение. Ответ на этот вопрос был еще впереди; все настойчивей стал звучать другой вопрос. Каждый из нас, получив огромное количество впечатлений от посещения многих миров, стал жертвой глубокого конфликта между интеллектом и чувством. Интеллекту казалась все менее и менее вероятной идея создания космоса неким «божеством», от самого космоса отличным. У интеллекта не было сомнений, что космос был самосуществующей системой, не нуждавшейся ни в логическом обосновании, ни в творце. Но чувства, которые могут уведомить человека о физическом присутствии физически воспринимаемого друга или врага, все настойчивей говорили нам о физическом присутствии в физическом космосе того, кого мы уже назвали Создателем Звезд. Вопреки интеллекту, мы знали, что космос, в сравнении с бытием, как целым, был бесконечно мал, и что бесконечность бытия лежала в основе каждой частички космоса. И эта иррациональная страсть заставляла нас жадно вглядываться в каждое незначительное событие в космосе, в попытке разглядеть в нем черты той самой бесконечности, истинного названия которой мы не знали и потому нарекли ее Создателем Звезд. Но сколько мы не напрягали наше зрение, так ничего и не увидели. Хотя присутствие этого ужасного существа чувствовалось в космосе, как в целом, так и в каждой мельчайшей его частичке, но необъятность не давала нам возможности хоть как-то обозначить его черты.

Иногда мы склонялись к тому, чтобы воспринимать его, как чистую Силу, и тогда его олицетворением нам казалось бесконечное количество богов-громовержцев, известных обитателям наших родных планет. Иногда мы были уверены, что оно представляет собой чистый Разум и что космос есть ничто иное, как формула, составленная божественным математиком. Иногда нам казалось, что сутью его природы является Любовь, и мы воображали его в облике Христа – Христа людей, Христа «иглокожих» и «наутилоидов», двойного Христа симбиотиков, Христа-роя насекомоподобных. Но не менее часто мы представляли его, как неразумное Творчество – одновременно грубое и тонкое, нежное и жестокое, озабоченное только беспрерывным созданием бесконечного разнообразия существ, возводящее среди моря безумия маленькие островки любви. В течение какого-то времени оно могло проявлять материнскую заботу, а затем, в приступе неожиданной ревности к великолепию созданного им творения, оно разом уничтожало его.

Но мы знали, что все эти представления не имели ничего общего с действительностью. Ощутимое присутствие Создателя Звезд оставалось непостижимым, несмотря на то, что оно все сильнее озаряло космос, подобно тому, как Землю на рассвете освещает невидимое Солнце.

ГЛАВА 9 Сообщество миров

1. Суетные «утопии»

Нашему новому коллективному разуму пришло время выйти на такой уровень ясности, который обеспечит контакт с мирами, вообще не укладывающимися в понимании земного человека. Об этих ярких впечатлениях у меня, вновь возвращенного в состояние обычного индивидуального человеческого существа, остались только очень смутные воспоминания. Я подобен человеку, разум которого предельно устал и пытается восстановить в памяти высшие достижения той ушедшей поры, когда он был в расцвете сил. Он может услышать лишь слабое эхо и увидеть лишь слабое сияние. Но даже жалкие обрывки воспоминаний о космических ощущениях, испытанных мною в состоянии высшей ясности мышления, заслуживают того, чтобы отразить их в этой книге.

Ниже приводится более или менее точное изложение последовательности событий в этом успешно пробуждавшемся мире. Следует помнить, что исходной точкой был кризис, в котором в настоящее время пребывает наша Земля. Диалектика мировой истории поставила перед расой проблему, которую нельзя было решить посредством традиционного образа мышления. Ситуация в мире стала слишком сложной для людей с низким уровнем мышления и потребовала большего единения лидеров с послушными им народами, на которое, однако, были способны лишь немногие умы. Сознание уже резко вышло из состояния примитивного транса и переместилось в состояние мучительного индивидуализма, трогательного, ко, к сожалению, очень ограниченного самосознания. Индивидуализм в сочетании с традиционным трайбализмом, грозил миру гибелью. Только после долгих мучительных экономических кризисов и ожесточенных войн, в дыму которых метался все более заметный призрак лучшего мира, разумные существа смогли достичь второй стадии пробуждения. Причем на большинстве планет этого так и не произошло. «Человек», или его эквивалент в других мирах, не смог изменить своей природы, а окружающая среда не смогла заставить его изменить самого себя.