Создатели

— Неа, брат Зеб сказал, что разобрался с этим. Сказал, что адвокаты — его друзья. Мы были очень благодарны, что он вытащил нас из тюряги, но хорошо понимали — он может засадить нас обратно, если его чем-то разозлить. Но когда мы стали рыцарями, все и думать об этом забыли.

— Откуда он брал деньги на все это? — спросил Руперт. — Чем он платил?

— Некоторым тоже было интересно, — сказал Вестерли. — Кое-кто говорил, что он торгует наркотиками, но я в это никогда не верил. Зеб не сорил деньгами. Я вообще ни разу не видел, чтобы у него в руках был хоть доллар. Все, что нужно, появлялось само собой. Много еды, выпивки, оружия, — Вестерли снова улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. — Много женщин. Он время от времени привозил их, сразу несколько. Иногда их было мало, и нам приходилось делиться, но никто не возражал.

— Как вы думаете, откуда он брал деньги?

— Тогда я думал, что он богатый. Он заумно говорил и все такое, держался, как богач. Теперь-то я знаю, что он проматывал ваши налоги.

— Что вы имеете в виду? — спросил Руперт.

— Не перебивай хоть минуту, и я объясню.

— Извините, — сказал Руперт.

Он посмотрел на Люсию, она сидела в раскладном садовом кресле, уставившись на Вестерли широко распахнутыми глазами, и совершенно забыла, что должна изображать оператора. Она вцепилась в ручки стула, как будто ей было дурно. Возможно, она не могла больше выносить ужасную вонь.

— Где-то летом 2016-го на ферме брата Зеба все стало меняться. Сначала появились посторонние. По ночам приезжали парни в классных черных костюмах и о чем-то долго разговаривали с братом Зебом. Мы спрашивали его, что происходит, и как-то вечером, когда мы собирались обсуждать «Майн Кампф», он встал и все нам рассказал.

Брат Зеб сказал, что у нас появилась поддержка, о которой мы и мечтать не могли. Он сказал, в верхах есть важные шишки, которые хотят нам помочь, но им придется делать это тайно, иначе им помешают евреи, цветные и либеральные журналисты. Он сказал, что все изменится после большой национальной трагедии. Он называл это Рагнарек — конец времен. Он сказал, после Рагнарека. Как там… «Навеки установится новый порядок». Сказал, что устроить Рагнарек — наш священный долг.

И тут все поменялось. Ферму заперли, ворота опечатали, никто не мог выйти или войти без разрешения Зеба. Стриптизерш из города тоже больше не возили.

А дальше не знаю даже, как рассказать. Как-то утром, вроде в июне, к воротам подъехали два грузовика, такие нанимают, когда переезжают. Зеб впустил их, и они припарковались в амбаре за домом. Тогда-то брат Зеб и сказал, что пришло время Рагнарека. — Вестерли закашлялся, содрогаясь всем телом. Он утер с губ кровь, посмотрел на нее и размазал по седым волосам на груди.

— Мне больно говорить, — он взглянул на Туринского. — Дай мне таблетку от боли. Хорошую, синюю.

Туринский достал из кармана куртки коричневый пузырек с таблетками. Он снял крышку, заглянул внутрь и потряс пузырек:

— Пока дам тебе белую.

— Дай синюю, парень.

— Получишь синюю, когда закончишь.

— Но мне надо сейчас, — заскулил Вестерли. — Ну, дай.

Туринский наклонил пузырек, и ему на ладонь выкатилась белая капсула.

— Держи белую, — сказал Туринский. — Когда закончишь, получишь две синих, если захочешь.

Вестерли хмыкнул, взял белую таблетку и запил ее водой из бутылки, валявшейся в клетке.

— Мы записываем? — спросил Руперт у Люсии.

Она проверила камеру. На экране появилось крошечное изображение Руперта, слушающего Вестерли:

— Выглядит отлично.

— Мистер Вестерли, мы можем продолжить? — спросил Руперт.

— Вроде да, — Вестерли выпил еще воды.

— Что было в грузовиках?

— Что в грузовиках? Там были солдаты.

— Военные?

— Да нет же. Они все были в черной форме, в армии такую не носят. Но это точно были солдаты.

— Из Департамента террора? — спросил Руперт, подумав о капитане.

— Ну, да, похожи, но тогда еще не было никакого Департамента террора, я о нем точно не слыхал. Короче, они были то ли солдаты, то ли агенты, то ли ниндзя: не простые парни, это сразу было видно. Брат Зеб отобрал из нас четверых, две группы по два человека. Одна группа основная, другая запасная. Я был в запасной.

Эти агенты, или кто они там были, привели нас четверых к одному из грузовиков. В кузове лежала большая старая металлическая труба. Они сказали, что внутри ядерная бомба, и собирались научить нас ею управлять. Ну, и научили.

— Вы утверждаете, что государственные агенты, похожие на сотрудников Департамента террора, передали вам, участникам расистской группировки в штате Айдахо, ядерное оружие?

— Блин, да так они и сделали, — ответил Вестерли. — И взорвать ее было — раз плюнуть, так они ее настроили. Нажал три кнопки на пульте и готово. Только жать надо быстро и в правильном порядке. Любой кретин справится.

— Что они поручили вам сделать с бомбой? — спросил Руперт.

— Сейчас расскажу. Ты мне слово вставить не даешь. Когда солдаты свалили, брат Зеб усадил нас на пол у себя в кабинете, разложил карты и сказал, что одна команда повезет бомбу в Колумбус, Огайо…