Создатели

Время тянулось. Руперт провалился в тяжелый глубокий сон. Ему снилось, что он идет по бесконечному белому леднику, изрезанному трещинами, глубокими, будто каньоны. Вдали, почти на горизонте, он увидел Салли, который с трудом брел, согнувшись на холодном ветру. Руперт попытался окликнуть его, но потерял голос.

Руперта разбудил громкий вой, обжегший окоченевшие уши. Дверь открылась, и двое рослых мужчин в черных комбинезонах схватили его и выдернули из камеры. Оказалось, что она располагается под полом. Руперта вытащили и бросили на бетонный пол в другом помещении. Температура там была комнатной, но он как будто попал в баню. Он глубоко втянул теплый воздух и невольно вздохнул с облегчением.

– Не расслабляйся, – сказал один из мужчин. Руперта подняли на ноги.

– Рано или поздно ты пожалеешь, что не остался в камере, – добавил второй. У него был сплющенный нос, как будто давно сломанный. – Иди. Мы тебя не понесем.

Они шли втроем по пыльному серому коридору, мужчины держались по обеим сторонам от Руперта.

– А Мэдлин здесь? – спросил Руперт.

Первый мужчина, с изогнутым шрамом от уха до горла, остановил его одной рукой, а другой ударил в челюсть.

– Правило первое, – сказал он, – никаких вопросов. Ты ни у кого ничего не спрашиваешь. Понял? Вопросы тут задаем мы.

– Да.

– Что он сказал? – спросил порезанный.

– Я не знаю, что он сказал.

– Я сказал «да», – проговорил Руперт.

Порезанный ударил его снова, на этот раз в живот. Руперт согнулся пополам, шлепнулся на колени и с трудом дышал.

– За что? – спросил он.

Порезанный схватил его за футболку.

– Ты только что задал мне вопрос?

– Да. Нет.

– Он еще и врет, – сказал плосконосый. Он схватил Руперта за волосы и повернул его голову, чтобы заглянуть в лицо. – Ты задаешь вопросы и врешь.

Они швырнули его на пол и стали пинать по ребрам, плечам, голове. Удары сыпались на свежие раны, оставшиеся после избиения в фургоне. Когда у Руперта из носа хлынула кровь, а один глаз заплыл, они подняли его на ноги и заставили идти.

Сначала они остановились у промышленной мойки, где плосконосый положил на чашу металлическую решетку и достал пару латексных перчаток. Он взял Руперта за предплечья и прижал к решетке, так что его склеенные кисти оказались под широким краном.

Порезанный вынул из-под мойки большой пластмассовый кувшин с омерзительной темно-зеленой жижей. Он открутил крышку и оскалился, взглянув на Руперта.

– Не шевели руками, – сказал он и начал лить жидкость на покрывавший ладони Руперта клей. Сейчас он напоминал грязную застывшую смолу.

Липкая масса начала пузыриться, превратилась в белесую жидкость с едким запахом и закапала со склеенных ладоней. Руперт смотрел, как белые капли падают в раковину и запекаются темной коркой вокруг слива. Он пошевелил руками, чтобы растворитель попал на большие сгустки клея на ладонях и между пальцами.

Руки зачесались, а потом стали гореть. Зеленая жидкость или растворяющийся клей разъедали кожу. Руперт зашипел от боли и попытался отдернуть руки, но плосконосый еще крепче схватил его за предплечья.

– Чуть-чуть щиплет? – спросил порезанный. Он вернул кувшин под мойку и зажег сигарету. – Будешь дергаться – эта штука въестся как следует.

Жгло все сильнее. Руперту казалось, что он крепко сжимал в обеих руках щупальца ядовитой медузы. Стало жечь под ногтями и в суставах. Руперт сжал зубы и напряг каждый мускул в руках, он старался не закричать от боли, понимая, что за это его будут бить.

Клей продолжал растворяться, пузырясь и шкварча, как яйцо на сковороде, казалось, что плоть на руках плавится до самых костей.

– Знаешь, что помогает в таких случаях? – спросил порезанный. – Вода. Простая холодная вода. Он направил широкий кран на руки Руперта.

– Точно, вода помогает, – подтвердил плосконосый.

Порезанный коснулся вентиля на кране.

– Повернуть его?

– Да, – ответил Руперт.

– Что «да»?

– Да, пожалуйста, сэр, пожалуйста, включите воду. Господи, как больно.

– По-моему, он назвал тебя «господом».

– Правда? – порезанный наклонился вплотную к Руперту. – Ты назвал меня господом? Я для тебя бог?

– Пожалуйста, – Руперт хрипел от боли. Его пальцы скрючились, а ногти как будто отслаивались.

– Ну, что, хватит? – спросил порезанный своего напарника.

– Пойдет.

– Вроде хватит, – порезанный повернул вентиль, и широкая струя холодной воды хлынула Руперту на кисти, смывая химикаты и немного облегчая боль. Он сгибал и поворачивал руки, чтобы полностью смыть едкую жидкость. До этого он по глупости делал то же самое, когда порезанный лил ему на руки кислоту.

– Смотри, чтобы хорошо смылось, – сказал плосконосый. – Иначе разъест кости.

Руперт тщательно ополоснул руки и разглядел их. От запястий до кончиков пальцев их покрывали красные ожоги, из которых сочилась кровь, мышцы ослабли. Ногти были на месте, но некоторые из них отходили от кожи, как чешуйки, готовые вот-вот отвалиться.