Создатели

Когда лифт приехал, Руперт ткнул большим пальцем кнопку «ВЕСТИБЮЛЬ» и жал на нее снова и снова, пока двери не закрылись.

Дома Руперт увидел Мэдлин на кухне на четвереньках. Она с остервенением начищала жесткой щеткой белую плитку. Ее волосы вспотели и прилипли к лицу, а кожа приобрела странный горячечный румянец. Тряпки, губки, чистящие средства и опять губки валялись на гранитной столешнице, как будто Мэдлин открыла хозяйственный магазин.

Руперт позвал ее.

Она подняла на него большие, лихорадочно блестящие глаза и улыбнулась, обнажив зубы.

– Я бросила работу, – объявила она.

– Ты подала заявление об уходе?

– Я ушла. – Она повернула щетку другим концом, чтобы поскрести шов между плитками. – Не могу больше выносить этих недоумков. Я сделала все что могла для чужих детей, а теперь хочу заняться своими. Ты достаточно зарабатываешь.

– Конечно, если тебе так хочется. Но почему… – Он показал на гору тряпок и химикатов. – Тиффани сегодня не пришла?

Тиффани, крупная женщина под шестьдесят, была их домработницей.

– Тут грязно. Ребенку нужна чистота.

Руперт кивнул и решил не обсуждать эту тему. Церковный врач колол Мэдлин гормоны для повышения фертильности, через эту процедуру проходили все пары, желающие зачать ребенка. В юности Руперт слышал о токсическом загрязнении воздуха и воды, которое могло плохо влиять на рождаемость, но потом об этом перестали говорить.

– Теперь мы должны быть очень чистыми, – продолжила Мэдлин. – Раз мы собираемся творить все эти грязные вещи в спальне, остальной дом должен быть безупречно чист.

Руперт пробормотал что-то в знак согласия и пошел взять бутылку воды из холодильника, который тоже пахнул чистящим порошком. Он какое-то время понаблюдал, как Мэдлин натирает пол, на котором не было ни единого пятнышка с тех пор, как въехали они сюда. Руперт не мог даже подумать о том, чтобы зачать ребенка в такой момент, когда его собственное будущее оставалось под вопросом. Если он примкнет к друзьям Салли, то будет всю жизнь скрываться. Сотрудничество с Департаментом террора тоже не гарантирует безопасности. Получив, что хотели, агенты вполне могли избавиться от него – лишнего свидетеля. Они уже арестовывали его за инакомыслие. Зачем оставлять его в живых, когда он выполнит свою задачу?

Он прошел в спальню и сделал все, как сказал фанат «Пэкерс»: положил в чемодан несколько комплектов одежды, туалетные принадлежности и конверт с наличными, которые снял в банкомате. Руперт снимал по паре тысяч каждый день, потому что новый знакомый предупредил его не брать сразу крупную сумму. На такую операцию могла среагировать банковская система.

Руперт собрал чемодан и раздумывал, куда его спрятать. Он решил не привлекать лишнего внимания, особенно учитывая одержимость жены чистотой и порядком. Он убрал чемодан на обычное место: в шкаф, рядом с пустым чемоданом Мэдлин. Руперт постарался поставить чемоданы вровень. В нынешнем нервном состоянии Мэдлин могла бы заметить, сдвинься один из них хотя бы на дюйм.

Остаток дня Мэдлин делала уборку: мыла стены, пылесосила, чистила краны в ванной зубной щеткой, снова пылесосила те же самые ковры, выбивала пыль. Руперта угнетал один ее вид. Он сел в гостиной и попробовал посмотреть что-нибудь умиротворяющее, старое документальное кино о долине Серенгети, но Мэдлин заявила, что нужно пропылесосить диван и залить обивку какой-то пеной.

Руперт поднялся в свой кабинет. Когда он отправился спать, Мэдлин все еще наводила чистоту.

Глава 16

Руперт подумывал пропустить встречу мужского клуба в среду, в его положении было бессмысленно притворяться образцовым гражданином. Но Мэдлин, к несчастью, собиралась на свои церковные собрания, хотя почти не спала и убирала дом два дня подряд. Она мельтешила руками и нервно озиралась. Руперту не хотелось, чтобы она сама вела машину до самого Палисейдс.

Он почти добрался до выхода из притвора после шумного собрания, когда Лиам О’Ши приметил его и схватил за руку.

– Я много о тебе молился, Руперт, – сказал он, – почти каждый вечер.

– Отлично, Лиам, – Руперт попробовал пройти вперед, но О’Ши вцепился ему в рукав.

– Я совсем недавно стал пастором. Мне кажется, я не способен решить твои проблемы.

– Это правда, Лиам. Тебе не понять моих проблем.

Лиам на секунду запнулся и беззвучно пошевелил губами. Казалось, прямота Руперта выбила его из колеи. Наконец, он пришел в себя и продолжил:

– После долгих молитв и размышлений я решил, что Господу было угодно, чтобы я сообщил о тебе совету пасторов-мирян и попросил их передать мое беспокойство в канцелярию пастора Джона.

– Лиам, мне, наверное, полагается поблагодарить тебя за заботу, но я не хочу, – ответил Руперт. – И не думаю, что твоя одержимость мною покажется пастору Джону занимательной.

– Дэниэл Руперт? – раздался позади мужской голос.

Руперт обернулся и увидел тщательно ухоженного мужчину. На вид ему было около тридцати лет. На нем был темный костюм с ламинированным бейджем на нагрудном кармане. На бейдже виднелся золотой крест с глазом посередине – эмблема помощников пастора Джона, коих у него была целая армия.