Создатели

– Если бы кто и мог… – Она покачала головой и перевела взгляд на Руперта. – Это ваш репортер?

– Да, – ответила Люсия. – Дэниэл, это Майя Кендрик, хозяйка этого виноградника.

– Это уже не виноградник, – возразила Майя.

– Майя Кендрик! – воскликнул Руперт и почувствовал, что залился краской. Эта женщина была героиней его подростковых фантазий. – Вы же кинозвезда?

– В прежнем мире я играла в кино, – согласилась она.

– Я думал, вас репрессировали, – сказал Руперт.

– Так и было. Я получила пулю в спину от бойца бригады освобождения. А еще эти скоты убили моего мужа.

– Хорхе Мендоса? Режиссера? – спросил Руперт.

– Он видел, что над нами навис дамоклов меч, – сказала Майя. Я смеялась над ним, называла параноиком. А потом на всех студиях появились агенты Департамента террора, начались чистки… Когда они закончились, в живых остались только трусы и дураки. – Она вздернула брови. – Не считая присутствующих, разумеется.

– Нет, я был именно трусом и дураком, – возразил Руперт. – Но стараюсь измениться.

– Когда интервью увидит свет, они придут за вами, – напомнила Майя.

– За мной уже приходили, – заметил Руперт.

– На этот раз будет по-другому. Вы покажете всему миру кролика, которого они прячут в шляпе.

– Как вы думаете, что сделают люди, когда обо всем узнают? – спросил Руперт.

Майя улыбнулась.

– Восстанут, устроят революцию, сокрушат систему. Начнут все заново, опираясь на более благородные идеи. Вы надеетесь, что я это скажу?

– А как еще они могут поступить?

– Все отрицать! – отчеканила Майя.

– Что тут отрицать? – спросила Люсия. – Это же правда.

– Люди бесконечно склонны к самообману, – объяснила Майя. – Департамент террора знает это и потому так силен.

– Тогда какой смысл в том, что мы делаем? – спросил Руперт.

– Не все откажутся поверить, – ответила Майя. – У тех, кто рискнет искать правду, появится возможность ее узнать. Для этого потребуется время. Возможно, нашей жизни на это не хватит. Но теперь есть информация о том, что случилось в Колумбусе на самом деле и кто за этим стоял. И я думаю, рано или поздно вооруженный бунт станет возможен. Или необходим.

– Никак иначе их не остановишь, – добавила Люсия.

– Глазунья, – Арчер поставил тарелки перед Рупертом и Люсией. – Хрустящие тосты.

Люсия набросилась на еду. Руперт без аппетита поковырял мягкий, посыпанный перцем белок.

– Вы слышали про Советский Союз? Знаете, почему он рухнул? – спросила Майя.

Руперт кивнул:

– Из-за гонки вооружений.

– Не совсем, – ответила Майя. – Говорят, он рухнул, потому что проиграл войну или из-за нищеты, но я в это не верю. По-моему, он развалился, потому что русские перестали верить прочитанному в газетах.

– И вы думаете, увидев интервью, народ перестанет верить? – спросил Руперт.

– Сила правды в том, что она остается неизменной. Ложь слаба, а политическая особенно, поскольку не имеет ничего общего с действительностью. Вестерли своим признанием отнимет у них Колумбус. Он выбьет краеугольный камень, на котором держится выдуманная ими реальность. Это перевернет сознание людей.

– Немногих людей, – заметил Руперт.

– Может быть, немногих, – согласилась Майя.

– Прячьтесь! – Туринский ворвался в комнату в одной рубашке и трусах. Он на ходу натягивал темный костюм. – Копы! За дверью!

Комната вокруг Руперта пришла в движение, Люсия и Арчер вскочили, опрокинув стулья. Майя развернулась и поехала в прихожую к двери.

– Сколько их? – уточнила она.

– Три машины, – сказал Туринский. Он второпях застегивал брюки. Люсия и Арчер сгребли с кухонного стола тарелки, бокалы и серебро, смахнули остатки еды в раковину и бросили посуду в посудомоечную машину.

– Быстрее! – поторопил Арчер Люсию.

– Департамент террора? – спросила Майя.

– Всего лишь «Хартвел», – ответил Туринский.

– И на том спасибо. – Майя въехала обратно в комнату. – Вам двоим придется пойти вниз…

В дверь заколотили. Казалось, что полицейские ломают ее тараном.

– …сейчас же, – закончила Майя. Туринский пронесся мимо нее, чтобы открыть дверь.

Руперт съежился. Ему показалось, что воздух в комнате вдруг потяжелел. Вдруг раздался громкий хруст. Полиция сорвала дверь с петель, орудуя прикладами.

– Лежать! Руки за голову! – крикнул с порога грубый голос.

Руперт услышал, как Туринский шлепнулся коленями на пол.

– Я просто тут работаю, сэр, – сказал он.

Майя направилась к двери по короткому коридору, который вел в ванную и прихожую.

Руперт схватил Люсию за руку и потащил в том же направлении. Он открыл раздвижную дверь, на которую указала Майя, и они оказались в нише со стиральной машиной, сушилкой и полкой для полотенец.

Он оглянулся на Майю, но она лишь кивнула, развернула кресло и поехала обратно к столу. На тарелке осталась яичница, и Майя сделала вид, будто ела в одиночестве.

Руперт и Люсия забрались на стиральные машины. Они прижали колени к груди и сидели в тесной комнатке спина к спине. Руперт закрыл раздвижную дверь, стараясь двигаться как можно медленнее, чтобы не шуметь.

– Руки вверх! На колени! – прогремел мужской голос гораздо ближе.