Создатели

И через пару-тройку дней явились эти чудныме адвокаты, чтоб со мной поговорить. Трое их было. Они сказали, что работают в Фонде защиты свободы, ездят по стране, следят за арестами и судами и вытаскивают из тюрьмы ребят, которых посадили по ошибке. Они что-то там придумали и пошли к судье. Я ни хрена не понял, о чем они говорили, да и, честно говоря, они почти всегда ходили к судье без меня.

Но главное, что меня в итоге выпустили из тюрьмы. Сказали, что я на «полупостоянном испытательном сроке». Это не было досрочное освобождение, потому что мне следовало отмечаться у адвокатов, а не в полиции. Я мог в любой момент вернуться в тюрьму, а мог остаться на воле. Я о таком ни до, ни после не слыхал. Да я, по-хорошему, и о Фонде защиты свободы никогда не слыхал.

Адвокаты дали мне конверт, там было триста долларов и билет на автобус до Эдема в Айдахо. Я был так рад выбраться на волю, что даже не подумал, откуда они знают, что я собираюсь в Айдахо.

У брата Зеба был дом, несколько больших сараев и много земли. Ферма стояла в глуши, далеко от людей. Она со всех сторон была огорожена деревянными стенами, как крепость в Гражданскую войну.

Когда я приехал, большинство парней из тюрьмы уже были там. Они мне закатили крутую вечеринку. Пиво лилось рекой, мы зажарили поросенка, Зеб даже стриптизерш из города привез. У меня такого ни разу в жизни не было.

– Чем вы занимались в Айдахо? – спросил Руперт.

– В основном тренировались. Брат Зеб сказал, нам нужно подготовиться к межрасовой войне, в которой белые должны будут доказать раз и навсегда свое превосходство. Мы учились пользоваться разными автоматами, азиатскими ножами и мечами, делать взрывчатку. Брат Зеб все умел. Он рассказывал нам, как можно уйти от полиции на дороге, как взламывать системы безопасности и приборы для слежки, что делать, чтобы тебя не поймали в большом городе. Он говорил, что межрасовая война будет идти в городах.

Брат Зеб тренировал нас, как солдат. Он посвятил каждого из нас в рыцари Белого Создателя, сделал нас защитниками расы. Он это так называл, для него это было важно. Новенький должен был пойти в сарай за домом и перерезать горло свинье. Брат Зеб кровью рисовал ему по всему телу свастики, а тот стоял голый, и все парни смотрели на него. Потом он клялся в верности, говорил, что готов умереть, если надо, и всякую такую фигню. Но мы тогда всерьез верили брату Зебу, и нам важно было, что мы делаем общее дело.

– Вы хоть раз связывались со своими адвокатами? – спросил Руперт.

– Неа, брат Зеб сказал, что разобрался с этим. Сказал, что адвокаты – его друзья. Мы были очень благодарны, что он вытащил нас из тюряги, но хорошо понимали – он может засадить нас обратно, если его чем-то разозлить. Но когда мы стали рыцарями, все и думать об этом забыли.

– Откуда он брал деньги на все это? – спросил Руперт. – Чем он платил?

– Некоторым тоже было интересно, – сказал Вестерли. – Кое-кто говорил, что он торгует наркотиками, но я в это никогда не верил. Зеб не сорил деньгами. Я вообще ни разу не видел, чтобы у него в руках был хоть доллар. Все, что нужно, появлялось само собой. Много еды, выпивки, оружия, – Вестерли снова улыбнулся, обнажив окровавленные зубы. – Много женщин. Он время от времени привозил их, сразу несколько. Иногда их было мало, и нам приходилось делиться, но никто не возражал.

– Как вы думаете, откуда он брал деньги?

– Тогда я думал, что он богатый. Он заумно говорил и все такое, держался, как богач. Теперь-то я знаю, что он проматывал ваши налоги.

– Что вы имеете в виду? – спросил Руперт.

– Не перебивай хоть минуту, и я объясню.

– Извините, – сказал Руперт.

Он посмотрел на Люсию, она сидела в раскладном садовом кресле, уставившись на Вестерли широко распахнутыми глазами, и совершенно забыла, что должна изображать оператора. Она вцепилась в ручки стула, как будто ей было дурно. Возможно, она не могла больше выносить ужасную вонь.

– Где-то летом 2016-го на ферме брата Зеба все стало меняться. Сначала появились посторонние. По ночам приезжали парни в классных черных костюмах и о чем-то долго разговаривали с братом Зебом. Мы спрашивали его, что происходит, и как-то вечером, когда мы собирались обсуждать «Майн Кампф», он встал и все нам рассказал.

Брат Зеб сказал, что у нас появилась поддержка, о которой мы и мечтать не могли. Он сказал, в верхах есть важные шишки, которые хотят нам помочь, но им придется делать это тайно, иначе им помешают евреи, цветные и либеральные журналисты. Он сказал, что все изменится после большой национальной трагедии. Он называл это Рагнарек – конец времен. Он сказал, после Рагнарека. Как там… «Навеки установится новый порядок». Сказал, что устроить Рагнарек – наш священный долг.

И тут все поменялось. Ферму заперли, ворота опечатали, никто не мог выйти или войти без разрешения Зеба. Стриптизерш из города тоже больше не возили.