Создатели монстров

Доктор испуганно оглянулся, но коридор был совершенно пуст. Он взглянул на дверь, приоткрывшуюся, словно приглашая его войти. Подстёгнутый любопытством, доктор Шанц толкнул дверь и осторожно вошёл внутрь. Он увидел профессора в глубине помещения, поспешно убирающего что-то, похожее на шприц с иглой, в несгораемый шкаф.

Видимо, профессор услышал его шаги, потому что быстро захлопнул дверцу шкафа и обернулся к нему:

— Ах, это вы, доктор! А я ещё подумал, кто тут шляется?

— Я не помешал? — Шанц прошёлся взглядом по комнате в поисках неизвестного собеседника, но рядом не было никого.

— Конечно, нет, доктор, заходите. Не хотите ли коньячку на сон грядущий?

— Нет, спасибо. У вас была открыта дверь, вот я и решил напомнить вам…

— О чём? — профессор бросил на Шанца острый взгляд. — Неужели о безопасности.

Доктор сухо кивнул.

— Поверьте мне, Альберт, — сказал профессор, с тяжёлым вздохом усаживаясь в широкое кожаное кресло. — Я не забываю об этом ни на минуту… Как самочувствие Доминанта?

— Все показатели в норме. Вообще с ним всё как всегда. Это кома, сон без сновидений. Очень глубокий сон.

— Согласен, вряд ли Доминант видит сны. Ведь он и не должен их видеть… Кстати, он на месте? — спросил вдруг Волков.

Шанц с удивлением ответил:

— Конечно! Почему вы спросили?

— Стерегите его, доктор. Вы отвечаете за это!

— Само собой, он под наблюдением. Правда, за охрану непосредственно отвечает Багров.

Профессор помолчал с минуту, затем поучительно произнёс:

— И запомните ещё одно: всего один посторонний на территории нашего объекта — это ни много ни мало как объявление войны!

Доктор кивнул в ответ и внутренне поёжился, вспомнив о специально натренированных сторожевых псах, обходивших всю достаточно обширную территорию вокруг научного института день и ночь, благодаря чему даже сотрудники избегали пересекать её на своих двоих — только на машине и желательно в присутствии охраны. Такова была воля профессора: ни один посторонний, кто бы он ни был, не мог проникнуть за внешнюю ограду объекта незаметно и безнаказанно.

— Между прочим, доктор, — обронил Волков, — мы ждём гостей.

Это известие было для Шанца неожиданным.

— Неужели? — спросил он.

— Я узнал об этом только сегодня от нашего общего покровителя. Мы ему слишком многим обязаны, доктор, особенно я. Так что будьте готовы дать отпор врагу.

— И кто наш враг — правительство? — не без грустной иронии спросил Шанц. — Любопытные из академии наук, помнится, уже были. Кто теперь приедет к нам с проверкой: ФСБ, МВД, секретный агент под видом коммивояжера с роботом-пылесосом?

— Не будьте так циничны, ведь даже в нынешнем правительстве у нас есть друзья. Наши замечательные спонсоры, как вы знаете, вращаются в тех же кругах.

Доктор промолчал, подумав о том, что либо эти «замечательные спонсоры» ходят по очень хрупкому льду, либо обладают властью подчас несоизмеримо большей, чем некоторые представители «высших эшелонов».

— Так кто же к нам заявится на этот раз? — повторил свой вопрос Шанц.

— Видимо, кто-то из службы госбезопасности, но кто именно и когда это произойдёт, я вам не скажу.

Профессор умолк, задумчиво опустив глаза, и доктор понял, что на этом их разговор окончен.

Прежде чем выйти, он невольно снова бросил взгляд по сторонам, пытаясь уловить хоть один намёк на то, что тут недавно кто-то был. Ведь не мог же Волков спрятать своего собеседника вместе со шприцем в несгораемом шкафу! Он хотел было спросить об этом профессора, но в последний момент передумал: ему не хотелось быть уличённым старым честолюбцем в излишнем любопытстве. Поэтому он повернулся и тихо вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

4

Солнце отбрасывало на медленно остывающую землю свои последние лучи, когда Пришвин и Самойлов подошли к высокой железной ограде, протянувшейся, наверное, на несколько десятков километров вокруг научного объекта. Корпуса самого объекта терялись где-то далеко вдали, напоминая угловатый тёмный островок посреди океана безжизненной суши.

Гриша Самойлов выудил из своего рюкзака старый, но, видимо, очень надёжный армейский бинокль и передал Пришвину:

— Смотри, сколько влезет, всё равно ничего не увидишь.

— Очень мило с твоей стороны! — съязвил Костя. — А мы не могли подобраться где-нибудь поближе, чтобы лучше рассмотреть окрестности?

— Вряд ли, — ответил его друг. — Я здесь тоже зря времени не терял и обошел тут всё кругом. Этот объект — неприступная крепость.

— А что, если перебраться через ограду? — предложил Пришвин.

— Не советую. Этот забор под напряжением, — в доказательство своих слов Самойлов указал на неприметную табличку на ограде с изображением черепа и перекрещенных костей — вольный портрет несчастного, нашедшего свою судьбу, поджарившись на оголённых проводах.