Создатели нового мира

Мужчина отскочил и убежал. Тогда я размахнулся и как следует саданул топором по корпусу капсулы. Пластик треснул, но не разрушился.

– Внимание! – внезапно ожил громкоговоритель. – До взрыва реактора осталось одиннадцать минут!

Меня это жутко испугало и подстегнуло. Матерясь и проклиная неизвестно кого, я бил наотмашь, снова и снова вонзая острый кусок металла в белый пластик.

– Давай же, сука! – кричал я в злобе и в отчаянии. – Давай!

Наконец-то корпус поддался, и от него отлетел здоровенный кусок. Я ударил ещё несколько раз, а потом руками отодрал фрагмент величиной с мою голову. Внутри обнажились ряды ячеек, заполненных ампулами с препаратами. Чёрт, но что из этого именно снотворное?!

Я упал на колени и стал лихорадочно шарить руками по ячейкам, выхватывая стекляшки и поднося их к стеклу шлема, чтобы попытаться прочитать хоть что-то. Руки дрожали от страха, пот заливал глаза, буквы плыли, и от этого всего я злился ещё больше.

– До взрыва ректора осталось девять минут! – вклинился в сознание станционный компьютер.

– Сука!

И вдруг я закричал уже от радости, когда на маленьком голубом стеклянном цилиндре мелькнуло слово «снотворное». Рискуя порвать перчатки, я жестоко вырывал ампулы из ячеек и пихал их в карман на груди. Пять, шесть, семь! Всё!

– До взрыва реактора осталось восемь минут! – бесстрастно и жестоко объявил компьютер.

Я вскочил на ноги и выбежал в коридор, напоследок бросив взгляд на открытые капсулы, в которых лежали уже мёртвые тела колонистов. В шлюзе я чуть не упал из-за предательского песка, но чудом удержался на ногах и выскочил под открытое небо.

Буря ревела, в небе полыхали бесчисленные молнии, а датчик радиации вопил как резаный, предупреждая о запредельном облучении.

Пригибаясь и стараясь не упасть, я шагал к машине. О беге и речи не шло, потому что приходилось преодолевать чудовищное давление ветра. В голове билась только одна мысль – не упасть, главное не упасть! В серо-коричневой пелене яркие фары машины выступали в качестве маяка, на который я ориентировался, задаваясь вопросом, какого чёрта я поставил машину так далеко от выхода.

Наконец я оказался на подветренной стороне бульдозера и даже вздохнул с облегчением, когда на меня перестала давить плотная жаркая атмосфера. Я приказал машине открыть дверь, но даже не услышал собственного крика из-за жуткого гула урагана.

Дверь отворилась, я оттолкнулся от земли и ввалился внутрь, упав на кого-то из колонистов. Через несколько секунд по уменьшившемуся шуму я определил, что теперь мы надёжно отгорожены от смертельной планеты. Чертыхаясь и злясь неизвестно на кого, я встал на ноги и перелез на водительское место.

– Продуть воздух в салоне! – приказал я компьютеру, положил руки на руль и ударил по педали газа.

Машина взревела и резко помчалась вверх по песчаному бархану. Сзади кричали люди, которых швыряло из угла в угол. Но мне некогда было обеспечивать им комфортную езду, потому что машину нужно было отвести как можно дальше до того момента, когда реактор взорвётся и выбросит в воздух огромную массу радиоактивных частиц. К моей радости циклон на этот момент сместился таким образом, что из северо-западного ветер превратился в юго-западный. Поэтому, чтобы не попасть под радиоактивные осадки, я взял резко на юг, хотя компьютер всячески протестовал против такого нарушения маршрута. Он вопил и упорно чертил на лобовом стекле мигающие красные стрелки, стараясь вернуть меня на прежний путь.

Взрыва я не почувствовал. То ли отъехал уже на приличное расстояние, то ли его невозможно было различить на фоне жёсткого урагана. Но только пассажиры в какой-то момент дружно вскрикнули и принялись что-то живо обсуждать.

– Вон, вспышка! – вскрикнула какая-то девушка, и остальные загалдели возбуждённо. Кто-то заплакал.

– Всем заткнуться! – пожалуй, излишне злобно приказал я, но их вопли мешали мне слушать двигатель.

Я остановил машину и спросил у компьютера.

– Радиация?

– Облако ушло в северо-восточном направлении, будет загрязнена обширная территория, включая часть нашего пути, – бесстрастно ответил он, убирая со стекла все путевые метки.

– Рассчитай обратный путь в обход загрязнения, – велел я, вздыхая облегчённо.

– Воздух в кабине очищен, – сообщила система жизнеобеспечения.

Я отстегнул шлем и с наслаждением бросил его на соседнее сидение. Потом оглянулся назад и посмотрел на спасённых мною людей.

– Шлемы снять, – приказал я, затем нашёл фляжку и высосал из неё последние остатки кофе.

Колонисты отстегнули шлемы и тогда я смог увидеть их лица.

– У меня кислорода оставалось на две минуты уже, – тихо сообщила худая брюнетка с острыми скулами и тёмными пронзительными глазами, и я узнал голос той, с которой разговаривал в дороге.

– Как зовут? – спросил я, вспоминая об ампулах.

Осторожно засунул руку в карман и вздрогнул. Чёрт, одна из ампул треснула, часть драгоценного препарата вытекла наружу. Этого ещё только не хватало!

– Настя, – ответила она.

Компьютер внезапно сообщил:

– Уровень кислорода падает слишком быстро. Просьба высадить лишних пассажиров.