Созерцатель. Повести и приТчуды

— Пауза — триггер удивления, — улыбнулась Сюзанна. — Так вот, — она вытащила из пачки лист с графиком. — Это динамика социальной эпидемии антивируса Фрайберга, начиная с 1906 года по настоящее время. Смотрите, — она водила карандашом по ломаной линии графика, — вот годы монотонного возрастания эпидемии в абсолютных и относительных величинах дебилизма. Вот здесь, последние два-три года, наблюдается некоторая склонность к угасанию эпидемии в абсолютных цифрах на сто тысяч человек. Здесь, — она показала другой график, — перечень превентивных мер, которыми большевистская мафия пыталась предотвратить собственную дебилизацию. Но это все меры материального порядка, включая питание и медицину. И чем более сытыми, гладкими, благоуханными они становились, тем более, и вот рядом, на другом графике это видно, они загоняли болезнь внутрь. Вот смотрите: протеиновый статус среднего большевистского слоя секретарей райкомов, этот статус относительно приемлем, а вот здесь — аттракторы поля духовности, видите? Вот здесь несовпадение, а здесь отторжение. То есть они изначально были приговорены к духовной смерти. А вот здесь — очень интересно — схема последних медицинских исследований, предпринятых ими только для элиты, поскольку это обходится очень и очень дорого. Интеллектуальный коктейль — сложная химическая смесь на основе редкоземельных металлов. Принимается внутрь не более литра в сутки и в особых условиях. Вот схема магнитной камеры для приема коктейля. Под камерой — полый медный шар с переменной толщиной стен. В шаре массой около четырех тонн — электронная начинка для фазового спирального магнитного поля и для коррекции магнитных векторов. И так далее. Полное описание камеры с электронными схемами здесь...

— Умница! — Николай Порфирьевич притянул Сюзанну за плечо и поцеловал в щеку. — Умница. Ты завершила все дело. Но ты еще не все сказала...

— Да. — Сюзанна посерьезнела, внимательно посмотрела в глаза Филолекта и Николая. — Осталось самое сложное. Кажется, они вычислили девчонку... Если они ее возьмут, а они не остановятся ни перед чем, они выкачают из нее всю кровь.

Николай Порфирьевич слушал молча, опустив голову и постукивая пальцами по столешнице.

— Надо спасать девчонку, — сказал Николай.

— Да, и самое смешное, — продолжала Сюзанна, — что это дело ведет тот самый Щеглов-Синицын, который был у нас в гостях.

— Помню, ну и что? — спросил Николай.

— Дед этого Щеглова, тоже чекист, в восемнадцатом году застрелил прадеда девчонки, Карла Ивановича Фрайберга, и разгромил лабораторию.

Филолект присвистнул и рассмеялся:

— Интересный расклад. Я ожидал чего угодно, только не такого. А сам Синицын-Щеглов знает об этом?

— Теперь, наверное, знает, как только они вычислили, кто такая наша девчонка.

Напряглось молчание. Николай Порфирьевич встал и молча заходил по комнате, размышляя.

— Вот что, господа, — он вернулся к столу и сел. — Сколько у нас времени в запасе?

— Около суток, не более, — ответила Сюзанна.

— Почему так много? — удивился Николай Порфирьевич.

— Для выделения и консервации иммунной структуры им нужна только свежая кровь девочки. Сейчас они готовят оборудование, проверяют его. Готовят суррогат крови для непрерывного переливания...

— А что твой громоотводчик?

— Сидит с Алиной в мансарде и не вылезает, — улыбнулась Сюзанна. — Он все знает и готов драться, дурачок. Девка воет и просится на улицу. Мансарда обложена со всех сторон, чуть ли не с воздуха.

— Поня-атно, — протянул Николай. — Значит, сделаем так. Ты, Лидушка, отбываешь в Царское Село, ты знаешь, куда. Ты, Филолект, отбываешь на севера со всеми этими бумажками. А мы с Сюзей займемся ликвидацией проблемы. Таким образом, наше Страховое Общество Сознания — СОС — объявляется временно распущенным.

Когда Иван, громыхая железами, открыл толстую, усиленную дубовыми досками, дверь мансарды, Алина тотчас кинулась к Сюзанне.

— Сюзи, милая Сюзи, он не пускает меня на улицу и даже не разрешает подходить к окну. Там, на другой крыше, рабочие разбирают трубу, а он не дает мне смотреть на них. Если мы играем, я хочу знать, во что? Если мы все это делаем серьезно, я хочу знать, зачем? Ах, Сюзи, я так несчастна взаперти! Мне так нужна свобода! Ты меня выпустишь? — Алина прижалась к Сюзанне, терлась щекой об ее грудь. — Почему у тебя такая тяжелая сумка?

— Ну-ну, не суетись, — Сюзанна поставила сумку на пол, обняла девочку за плечи. — Сейчас разберемся, — она посмотрела в лицо Ивана и кивнула на его молчаливый вопрос.

Иван старательно закрывал двери на засовы, крючки, щеколды. Стол был отодвинут от окна, а окно наполовину задвинуто комодом. Телескоп лежал на полу, убранный в твердый кожаный футляр на ремне.

— Минут через десять они будут здесь, — сказала Сюзанна. — В троллейбусе они мне в сумку напихали наркотиков. Они меня пропустили сюда, чтобы взять сразу всех на месте. Вот смотри, — Сюзанна, продолжая обнимать Алину, подвела ее к окну. — Во-он твои рабочие на крыше, видишь? У них снайперские винтовки.

— Как интересно! — взвизгнула Алина. — Будем отстреливаться?