Сожги в мою честь (ЛП)

Но особенно Антонию потряс нос. Невыразимых очертаний, что-то среднее между украшениями Сирано и Рике-Хохолка. Внушительные крылья рельефно выгнуты чуть не до скул, заостренный крючковатый конец указующе направлен в грудную клетку. Ни дать ни взять носовая часть корабля.

«Сомнения излишни – передо мной жук-носорог, сильнейшее насекомое в мире. Он способен перенести груз, в восемьсот пятьдесят раз превышающий собственный вес. В пересчете на человеческие мерки шестьдесят пять тонн. Шнобель вроде рога и физическая мощь – облик Крейша заслуживает такого сравнения».

Жук-носорог положил тюк, утер лоб и двинулся к той, кого принял за клиентку.

– Здравствуйте, мадам, добро пожаловать в мир радости и шуток. Чего изволите? Костюм? Забавный сюрприз – повеселить друзей? У меня точно найдется то, что вы ищете.

Комиссар охладила его пыл, показав удостоверение.

– Комиссар Арсан. Ваш адрес дала мадам Марсо.

– Да-да… Знаю, она звонила…

По словам светлячка Крейш страдал нервным расстройством. Действительность превосходила ожидания: жук-носорог выглядел настоящим фанатиком.

– Так вы пришли по поводу клуба «421», обители дьявола?

– Да, и хотела бы…

Объяснить, чего хотела бы, Антония не успела.

– Черт побери, комиссар! Я испил чашу страдания до дна! Но в газетах пишут, что кара настигла наконец виновных. Аллилуйя! Предсказал пророк Исайя грешникам: «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана и убьет чудовище морское».

Беседа пошла не тем путем, Антония попыталась вернуть ее в нужное русло:

– Речь идет об убийствах, мсье Крейш, я должна…

– Нет, комиссар, это не убийства – всего лишь справедливое возмездие. Сказано во Второзаконии: «Кто убьет животное, тот должен возместить ущерб, а того, кто убьет человека, следует предать смерти».

Удар кулаком по подушке-пердушке подтвердил речь хозяина лавки.

– Никакого прощения, велит нам Всевышний: «Если кто поранил ближнего своего, должно той же мерой отплатить! Око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу».

Не зная, как образумить проповедника, Антония сыграла ва-банк:

– Мсье Крейш, данные указывают, что всех этих людей убил некий раввин, их ужасный конец…

– Раввины – праведники, жрецы, ибо говорится в Левите: «Сожжет ее священник: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу». Если один из них отомстил за Мириам, благословен будь он и прославлено имя его!

Комиссар признала свое поражение.

Аарон Крейш не чудаковатый тип…

– Яхве! Защити раба Твоего, исполняющего волю Твою!

…а безумец, запевший, качаясь, как на молитве.

Ни остановить его, ни воззвать к разуму.

Если кто и мог помочь, то маленькая раскрасневшаяся женщина в фартуке, прибежавшая в магазин на крики. Она бросилась к носорогу, схватила за плечи, встряхнула – как бармен шейкер.

– Аарон! Аарон! Успокойся, прошу тебя! Это я, Руфь!

– Руфь?

– Да, твоя жена.

– Руфь… Руфь… Конечно, красавица моя.

– Присядь, отдохни.

Крейш подчинился, плохо соображая.

– Вот так, хорошо… Не разговаривай, дыши, сейчас придешь в себя.

– Со мной все в порядке, не волнуйся.

– Может, выпьешь чаю?

– Не хочу пить… Мне гораздо лучше.

Руфь промокнула лоб мужа: пот стекал по лицу.

– Что стряслось, отчего ты в таком состоянии? Весь мокрый, будто из душа.

Крейш указал на Антонию трясущимся пальцем.

– Эта дама… Комиссар… Она говорила о пожаре…

– Только не это!

Не считая себя виноватой в припадке, Антония все же сочла нужным извиниться:

– Простите, не знала, что ваш муж так болезненно реагирует.

– Когда заводят речь о той драме – всегда.

– Искренне сожалею.

– Верю, мадам… как ваша фамилия, позвольте узнать?

– Комиссар Арсан. Я навожу справки о трагедии. Чистая формальность.

– Что ж, комиссар Арсан, какова бы ни была цель вашего визита, прошу никогда больше не приходить с расспросами о клубе «421». Нам слишком больно говорить о нем, особенно моему мужу. Я могу надеяться?

Антония дала слово и попрощалась.

Но, толкая входную дверь, она заметила одеяние раввина. Полный комплект: шляпа, пояс, плащ – не упущена ни одна деталь.

«Клобук не делает монаха», – усмехнулась Арсан.

А припадки не делают человека сумасшедшим…

Глава 35

Жук-голиаф

Гутван возвращался домой, довольный прошедшим днем. Бернар, главный редактор, поздравил с успехом: после опубликования статьи продажи издания выросли вдвое… и вчетверо – угрозы. Телефон чуть не взорвался от звонков возмущенных читателей. Журналист осмелился подвергать критике депутатов, пусть и вскользь – настоящий позор! Коррупции в регионе нет, члены муниципалитета неподкупны! Возвысила голос и еврейская община – из-за раввина. Чего хотел добиться автор? Разжечь антисемитизм? В городе, где отрицание геноцида еврейского народа преподавалось в университете, достаточно малейшей искры, чтобы на представителей этой нации вновь началась охота.

Гутвану следовало вести себя осмотрительно со всеми недовольными: лишнее слово – и запахнет судом.

А Бернар наседал. Никаких поблажек церковникам, власть имущим, душителям народа! Гутван держал в руках ниточку – надо раскручивать дело до конца.