Сожги венец безбрачия

– Принцесса! Ну чё так сразу? Ну подожди! Я же не такая! Вся ночь впереди! –притворно смутился он, подхватил меня на руки и приподнял.

В его сильных руках я моментально успокоилась.

– Эй, ты что? – он поставил меня на пол и наклонился, всматриваясь в мое лицо.

Улыбка сползла с его лица.

– Ты вся трусишься. Кто тебя напугал? Док? Только скажи, я ему втащу.

– Нет! Правда нет! Просто… увидела дурной сон.

– Бывает, – с пониманием кивнул он. – Иногда такое приснится, что не отмахаешься. Хочешь прилечь отдохнуть? Я рядом посижу. Руки засуну в… эээ… карманы.

– Нет, спасибо. Давай пойдем поедим. Что-то я проголодалась.

– Ну наконец-то! – обрадовался Никита. – А то всё клюешь, как птичка. Там, говорят, мясо будет. Какие-то их известные блюда. Хотел я подзакусить пока. Там в холле автоматы с чипсами и разными хрустелками. Но на ресепшене конфетка шепнула, чтобы аппетит не перебивал. Так что я, Лаурочка, буду кусаться, если не поем. Слона могу прямо сейчас втоптать в одно лицо.

Глава 12. Ма-ми-ла-пи-на-та-пей

Набережная была так забита людьми, что мы с Никитой никак не могли найти свободный столик.

– Лаура! – кто-то дотронулся до моего плеча.

Я обернулась. Передо мной стоял Матвей. Я невольно залюбовалась. Он успел загореть. Вот кого солнце любит! Белая рубашка подчеркивала загар, мокрые, после душа волосы, были зачесаны назад. Светлые джинсы обтягивали узкие бедра.

– Альберто любезно занял нам столик. Пойдемте, – Матвей повел нас за собой.

Наш столик находился на первой линии возле самого прибоя. Сцена, на которой уже вовсю зажигали музыканты, была установлена довольно далеко. Я обрадовалась. Не люблю слишком громкую музыку. И разговаривать неудобно. Тем более, что мне нравится слушать шум моря.

– Прошу! – Альберто в черной гавайской рубахе и черных джинсах встал, учтиво приглашая нас сесть. – Я уже заказал. А то до ночи ждать бы пришлось. Официанты с ног сбиваются.

По случаю праздника белую шляпу он сменил на канареечно-оранжевую. Мы сели. Два официанта подкатили столик с едой и принялись быстро расставлять на столе многочисленные тарелочки с салатами и кукурузными лепешками. Огромное керамическое блюдо с мясом и овощами гордо заняло центр стола. Выглядело блюдо настолько непрезентабельно, что мы втроем – я, Матвей и Никита – начали украдкой переглядываться.

– На вид ужас, да? – довольно улыбнулся Альберто. – Разрешите представить: главное мясное блюдо Кубы «Ропа Вьеха».

– Кажется, он первую букву перепутал в слове «ропа». Там должно быть «же» вместо «рэ», – едва слышно прошептал Никита, наклонившись ко мне.

– Ропа вьеха? Старая одежда? – переспросила я.

– Именно! – радостно кивнул Альберто. – Выглядит кошмарно, но на вкус, – он сложил пальцы щепотью и поцеловал их. – Представьте себе: мясо для блюда около двух часов томится в пряном бульоне, после чего разделывается на волокна и тушится с овощами в креольском соусе. Удивительно деликатное, но в то же время с легкой остринкой блюдо. Точно как юная кубинка.

Альберто взял пустые тарелки и начал наполнять их большими порциями мяса и овощей.

– Да я сейчас не то, что старые шмотки, ботинок готов сжевать, – Никита набил рот мясом, закатил глаза и счастливо замычал.

Вкус и вправду был изумительный. Хотя выглядело блюдо точно так, как называлось: словно кто-то набросал разноцветные лохмотья на тарелку. Мы ели, слушая музыку и наслаждаясь свежим морским бризом. Никита быстро расправился с огромной порцией и встал.

– Сейчас вернусь. Не скучай, принцесса! – он скрылся в толпе.

Минут через десять Никита вернулся с четырьмя целыми ананасами на подносе. Из трех ананасов торчали соломинки, из четвертого чайная ложечка с длинным черенком. Именно этот ананас он поставил передо мной.

– Пей, Лаурочка! Безалкогольный, но очень вкусный коктейль.

– Спасибо, но здесь ложечка, а не соломинка. Как мне пить?

– Там много мякоти, коктейль густой, – объяснил Никита, – поэтому нужна ложечка.

– Да, но у всех остальных соломинки, – не согласилась я и вдруг заметила взгляд Матвея.

Он побледнел и не сводил глаз с ананаса. Альберто, наоборот, заговорщицки улыбался и цокал языком. Что здесь происходит? Никита тоже так уставился на этот ананас, словно он – центр вселенной. Под взглядами троих мужчин я ковырнула ложечкой мякоть с жидкостью, потом еще раз и еще. И… услышала, что ложечка громко звякнула, ударившись обо что-то металлическое. Я еще раз зачерпнула и увидела обручальное кольцо.

Никита взял его, ополоснул водой, положил на раскрытую ладонь, встал на одно колено, прижал вторую руку к груди и проникновенно сказал:

– Лаурочка, выходи за меня!

– Но… мы же друг друга не знаем совсем. Мы даже не встречались толком, – у меня перехватило дыхание.

– Ну сейчас и повстречаемся до свадьбы. Конфетно-букетный я тебе обеспечу, – он метнулся к цветочнице, которая ходила между столиками.

Выхватил из рук девушки огромную корзину цветов, бросил ей деньги и вернулся ко мне.