Сожители. Опыт кокетливого детектива

А наверху сначала выпили водки.

Ненадолго составившись, многофигурная композиция, распалась, расплелась, выпуталась – последовало примирительное «ну, чё», и встречное «а ты чего», а далее было и весомое «поговорим спокойно», и взволнованное «он неопасный – фу!». Очень быстро из побоища образовалось застолье – стали пить, есть огурцы и капусту, разговаривать.

Беседы беседовали Кирыч и «Тэкс». Марк опасливо повякивал, Вирус порыкивал. Я больше думал, чем говорил. По идее, надо было бы вызвать полицию, сдать драчливого гостя, да и дело с концом. Но Кирыч предпочитал разбираться с визитерами самостоятельно: садись – поговорим. При всех плюсах этого метода был у него один серьезный минус. Поговорив по душам, гости норовили вернуться снова. Так было и с наркошей Семочкой, и с соседом-генералом, и….

– …иду, думаю, если увижу свою ляльку, располосую всех нахер, – повествовал «Тэкс», – а этот рожи корчит, – он мотнул в мою сторону своей вытянутой волчьей мордой.

– За базаром следи, – сказал Кирыч с неподвижным лицом, какое бывает у него, когда он готов ко всему.

«Тэкс» закинул в себя очередную стопку водки, крякнул и занюхал жар хлебом:

– Хороша-а. Давно водяры не пил. Все больше по вискарю. А моя – она только коктейли сладкие, – он показал острые белые зубы, – Чё ей надо? Чё не хватает? Дом есть, бабла хоть жопой ешь. Повара ей купил, эту, горничную, с Филиппин. А она это…, – он наморщил лоб, вспоминая, – «Пичалька» Прихожу, дома нет. Умотала, только адрес оставила. Чё хотела? Ну, бутылки? Ну, чё за херь?….

– Ах!

Вот и встало все на свои места.

– Так это вы «Суржик»? – воскликнул я.

– Ну, я, че. Такая фамилия.

– То есть она получается «Мася Суржик»? – я прыснул.

Марк собрал губы в точку, боясь не последовать моему примеру.

Вирус под столом заворчал.

– А шансон лялька не поет? С таким именем только на сцену, – едва сдерживая смех, я затрясся.

У гостя заиграли желваки.

Драться я не умею, но зато как умею наступать на больные мозоли….

Адская тема

– Мы куда сегодня пойдем?! – крикнул Марк из своей комнаты.

– К черту тебя устроит? – крикнул я в ответ из ванной, где поливал Вируса водой – пес нагулялся так, что был вымазан в грязи буквально до самых кончиков вислых ушей.

– Если у черта весело, давай к черту! Мне нравится. Тре манифик.

– В аду всегда весело, тебе ли, старому грешнику, не знать? – я кричал первое, что приходило в голову, занятый двумя делами одновременно: надо было и не облиться, и удержать под струей воды пса, к водным процедурам не особенно расположенного.

– А тема какая?! – Марк не отставал.

– Адская, какая ж еще. Да, куда ж ты прешь, черт кудлатый! – поняв нашу перекличку, как сигнал к действию, Вирус рванул на волю. Во все стороны полетели клочья мыльной пены; кафель в ванной, а затем и паркет в комнатах усеяли мокрые следы. Пес скрылся в чулане и, если вспомнить предыдущие омовения, наверняка выйдет оттуда, только когда проголодается.

– Да, провались ты, – в сердцах произнес я, умыл руки и пошел на кухню, где Кирыч занимался своим любимым делом, – Что у нас сегодня на ужин? – спросил я, оправляя на широкой спине вислые оборки старого синего фартука.

– «Чили кон карне».

В кастрюле потихоньку булькала пахучая коричнево-красная бурда.

– А почему не «Коктейль Молотова»?

Я ничего не имею против мексиканской кухни, но вариант, который предпочитает Кирыч, стилистически нечист – в фасолево-мясное варево он сыплет жгучие азиатские пряности. А что это за еда, если не чувствуешь ее вкуса?

– Будет и коктейль, если хочешь, – сказал Кирыч, – Марика попроси, пускай сообразит нам свой, этот, оранжевый….

– Он – солнечный, – раздался за нашими спинам звонкий голос, – Коктейль «Апероль-шприц» состоит из одной части итальянского ликера «Апероль», одной части белого сухого, лучше немецкого, и одной части минералки.

– А вода, конечно, должна быть швейцарская, потому что…, – начал я, но, обернувшись, обомлел.

Не человек передо мной стоял, а фейерверк. Наряд, в котором Марк появился на нашей строгой, отделанной сталью, кухне, переливался всеми цветами радуги.

– Мусью, – я поклонился в пол, – Мы всего лишь отведаем блюдо мексиканских ковбоев. Не планируется даже родео. К чему такие сложности?

– Думаешь, овердресс? – Марк оглядел свою пеструю тесную рубаху, свои расклешенные желтые штаны, свое белое жабо, мохнатость которого у горла стягивал черный галстук-бабочка – А другого ничего у меня нет. Если тема адская, то у меня был раньше плащ черный, с алой изнанкой, рожки были, а еще штука такая, чтобы в рот вставлять.

– Вставная челюсть? Тренируешь навыки? К старости готовишься? – спросил я.

– Чтобы зубы были кусачие, как клыки у вампиров. Только я их забыл где-то, очень жаль, – он поднял одну руку к потолку, а другую отставил в сторону и завихлялся, аккомпанируя сам себе тонким писком, – Йе! Йе! Йе!

Полированные металлические поверхности кухни задрожали, отражая причудливый танец.

Думаю, Марк из тех мужчин, которые в старости пляшут в маечках, блестя отполированным временем пупком. И театральными сборчатыми шторами колышутся складки их кожи.