Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

Древние историки согласны в одном: библиотека была уничтожена. Весомость их мнений помогала распространению мифа, которое существенно ускорилось в конце XVIII века после публикации третьего тома великой эпопеи Эдварда Гиббона «The History of the Decline and Fall of the Roman Empire»[4], которая включает в себя наиболее красочный пассаж об уничтожении библиотеки, какой только существовал на английском языке. Именно благодаря ему потеря Александрийской библиотеки стала ярким символом варварства, каковым она остается и поныне. «Ценнейшая библиотека Александрии была разграблена и уничтожена, и почти двадцать лет спустя вид ее пустых полок вызывал сожаление и негодование у любого, чей разум не был полностью омрачен религиозными предрассудками», - писал Гиббон, подчеркивая потерю «творений древнего гения» и сокрушаясь, что столько трудов «погибли безвозвратно» [11].

Общим для всех этих мифов является то, что все они оплакивают библиотеку как жертву варварства, восторжествовавшего над знаниями. Подобные истории способствовали превращению Александрии в символ; постоянные пересказы мифов приводили к тому, что имя ее почти всегда воспринималось как метафора, воплощавшая в себе либо стремление к накоплению всеобщих знаний, либо попытку выразить сожаление о потере гигантских объемов информации. Но что на самом деле случилось с Александрийской библиотекой? И можем ли мы что-то узнать о ее гибели и о ее существовании помимо мифов?

Тот факт, что библиотека перестала существовать позже классического периода, не подлежит сомнению. Почему именно - не столь ясно. Сам Цезарь сообщал о сожжении Александрии как о случайном последствии войны с его великим соперником Помпеем в 48-47 годах до н. э. Корабли, доставившие вражеские войска, причалили в порту неподалеку от складов, которые подожгли солдаты Цезаря. В последовавших пожарах погибли несколько складов поблизости. Учитывая действовавшее в городе распоряжение, что все прибывающие корабли следовало обыскивать на предмет наличия книг, которые надлежало переписывать для библиотеки, вполне возможно, что эти конфискованные книги временно хранились на портовых складах. Собрания библиотеки понесли материальный ущерб, но это не стало ее концом. С этим согласуется свидетельство географа Страбона, который занимался многими своими исследованиями спустя несколько десятилетий после событий 48-47 годов до н. э., используя источники из библиотеки [12].

Обе библиотеки были крайне уязвимы. Серапеум, похоже, пострадал от пожара где-то около 181 года н. э. и еще раз в 217 году, но был перестроен, хотя нет никаких указаний на то, пострадала ли от пожара библиотека или только храмовый комплекс [13]. В 273 году н. э. император Аурелиан вновь отвоевал Александрию после ее захвата восставшими мятежниками из Пальмиры, разрушив дворцовый комплекс и почти наверняка причинив ущерб библиотеке (хотя никто из античных писателей не подтверждает этого прямо), но если эти сведения верны (а столетие с лишним спустя та территория так и не была отстроена), то вполне возможно, что библиотека Серапеума могла пережить Мусейон [14].

Проникновенное заявление Гиббона о потере библиотеки стало результатом тщательного изучения большого объема материалов по теме, и его мнение о наиболее вероятной причине ее гибели может многое прояснить. Он отвергал идею, что в разрушении библиотеки следует винить мусульманских завоевателей Египта и распоряжение халифа Омара. О подобной версии событий сообщали некоторые раннехристианские авторы (такие, как Абу-ль-Фарадж), в особенности о запоминающейся истории свитков, ставших топливом для тысяч городских бань . Гиббон знал, что рассказ об этом вызвал резкую реакцию со стороны ученых, которые «оплакивали непоправимый крах знаний, искусств и гения античности» [15]. Скептик эпохи Просвещения подверг данную теорию разгромной критике: вряд ли для калифа было логично сжигать иудейские и христианские религиозные книги, которые также считались священными текстами в исламе. Более того, эта история выглядела неправдоподобной с практической точки зрения, поскольку «пожары быстро бы погасли из-за недостатка материала» [16].

Для Гиббона Александрийская библиотека являлась одним из величайших достижений классической эпохи, и ее гибель - к которой, по его мнению, привел долгий и постепенный процесс пренебрежения и растущего невежества, - стала символом варварства, которое охватило Римскую империю, позволив цивилизации лишиться всего того, что возрождалось и ценилось в его собственное время. Пожары (как случайные, так и преднамеренные) стали главной причиной гибели многих книг, но сама библиотека приходила в упадок постепенно, как из-за отсутствия надлежащей организационной поддержки, так и из-за устаревания самих папирусных свитков.