Сожженная земля [СИ]

Настоятельница с преувеличенным трагизмом вздохнула и развернула свиток. По мере чтения в трапезной раздавались вскрики и всхлипывания. Некоторые девочки падали в обморок. К ним подбегали монахини и приводили в чувство. Кто-то из девочек пытался вскочить и убежать, предаться горю в одиночестве. Монахини удерживали их на месте, объясняя, что мать Габриэла сделает важное объявление по завершении чтения.

Сироты смотрели на высокородных соучениц, внезапно свергнутых с пьедестала гордыни и превосходства. В глазах многих пробегали искорки злорадства и торжества. Слишком много пренебрежения они терпели от аристократок, слишком часто слышали от них оскорбительные слова, слишком долго завидовали их статусу, их семьям. Лишь самые добрые и мягкосердечные из сироток искренне и по-человечески сочувствовали аристократкам.

Когда список закончился, настоятельница выдержала паузу. Затем продолжила:

— Как я уже говорила, все вы мне родные дочери, за всех я молю Создателя. Однако действительность такова, что Обитель, увы, отныне не в состоянии прокормить столь большое число воспитанниц. Прежде за счет богатых донаций лордов из столицы и окрестностей мы принимали равное число сирот и леди. Нынче нам необходимо пристроить тех, кто остался без содержания. На наше счастье, милостью господней и Святой Устины, нам воспоследовало много предложений от лордов юга и запада, а также зажиточных купцов. Девушкам-сиротам и тем аристократкам, которых задело горе Сожжения, предстоит устроить свою судьбу на смотринах, которые состоятся в день Блаженной Милаты. Сюда прибудут молодые лорды и купцы, чтобы выбрать невесту либо домоправительницу. Молите Святую Устину и Милату Благодатную, дабы они ниспослали вам милость. Множество сердец обретет счастье в день нашей четвертой покровительницы — да не увянут ее сады в небесных кущах у Трона Создателева! Мы с сестрами желаем каждой из вас счастья и благополучия. Те из послушниц, кто хочет продолжить обучение, ларгусский епископат приглашает принять постриг, посвятить себя служению Создателю и вступить в Обитель равноправными сестрами.

* * *

День Блаженной Милаты наступил неделю спустя после объявления настоятельницы. Перед смотринами девочек усиленно натаскивали в столовом этикете, искусстве общения, скрытой манипуляции и уходе за собой. Регулярно устраивали так называемые «ролевые тренинги» — нововведение сестры Валенсии. Монахини разыгрывали знатных женихов, а девочкам надо было изображать скромниц, стараться угодить «женихам», а когда надо — завлечь невинными уловками… Трудно сказать, какую практическую пользу приносили эти тренинги, но смеху и веселья было не оберись! Веселились девочки вовсю — ибо сознавали, что это их последние дни в обители. Последние дни вместе. И они вбирали по максимуму все, что им оставалось. Днем они хохотали, а ночами плакали, каждая в свою подушку, прятали горе от товарок. Каждая знала — горе в одиночку слабее общего горя, как и веселье сообща всегда мощнее уединенной радости.

За день до смотрин освободили три спальные кельи. Туда перенесли все кровати. Монахини разбирали их, откручивали спинки и сдвигали, чтобы соорудить удобные ложа для взрослых мужчин. Девочек со всеми вещами потеснили в две оставшиеся кельи. Спать им предстояло на полу, внавалку.

И вот наконец настал день, которого все ждали, кто с надеждой, кто с ужасом и с отвращением. Большинство гостей были аристократами и купцами из Ларгии и соседних Кромлы и Атреи. Несколько человек приехали из Патриды, что на юго-западной оконечности Ремидеи, и из Тарвы за Гевазийским хребтом. Прибыли лишь трое из Олбара и двое из Арвига. Гвират, как искони повелось, игнорировал культурные события южного соседа. Четыре пятых приезжих — мужчины. Некоторые явились с женами — те, кто искал экономку, а не жену. Попадались и одинокие мужчины в поисках домоправительницы, и всем было ясно, что одной из основных обязанностей будущей экономки будет согревать хозяину постель собственным телом. Некоторые из женихов прибыли с матерями, и пристальные взгляды матрон были еще взыскательнее вожделеющих мужских.

Но одна женщина была сама по себе — не в качестве сторожевого цербера муженька или сыночка. Она привлекала внимание уже тем, что ходила без довеска мужеска пола, за которым ревностно следила бы — не дай Создатель, отхватит слишком хорошенькую экономку, либо своенравную девицу! А экзотическая внешность усиливала любопытство втройне. Она была очень высокой, а кожа ее — почти шоколадной. Темные волнистые локоны спускались ниже пояса. Похотливые мужские взоры и ревнивые женские задерживались на ней чаще, чем на робких воспитанницах. Представилась она как Жа'нол из Ка'дара. Ка'дар был одним из крупных городов Мерканы — загадочного, малоизведанного материка, лежавшего далеко к западу от Ремидеи и Весталеи.