Сожженная земля [СИ]

— Ее Величество берет ту поддержку, которую ей навязывают, — промолвил Лайдон. — Чем настойчивее поддержка и чем большей лестью сопровождается, тем сильнее она к ней склоняется. Старые Маги не пользуются ее доверием и благосклонностью, потому что разговаривают просто и доказывают преданность королевству делами, а не словами. А велеречивые островитяне и этот елейный Молас вкрались к ней в доверие.

Келитана вновь подивилась наблюдательности и проницательности юного бастарда. Откуда худородный провинциал мог так тонко подмечать подводные камни дворцовых интриг? Чем дальше, тем сильнее Лайдон напоминал принцессе ее любимую фрейлину, сгинувшую в Потопе. Лесия была такой же проницательной и остроумной, так же громко и беззастенчиво хохотала над шутками и гримасами принцессы, а еще была ее наперсницей в хулиганских проделках — хитроумной и изобретательной.

С появлением Лайдона Келитане иногда казалось, что она разговаривает с Лесией. Пару раз она даже оговаривалась, обращаясь к мальчишке не Лай, а Лес. Один раз тот сам не заметил и откликнулся, как ни в чем не бывало. Странный парень. Он не спросил, что это за Лес. Даже не поправил принцессу. Просто продолжил разговор, как будто так и должно быть.

— Да уж, вкрались! Брр, — передернуло Келитану. — А кузина Гретана ведется на их лесть, правильно говоришь. Пойдем, Лай! — заканючила принцесса внезапно, без перехода, добавив в голос нарочито капризные нотки, как она делала подчас, чтобы добиться своего не нытьем так катанием. — Мне будет бесовски скучно без тебя! Ты не можешь подложить мне такую свинью!

Юноша вздохнул.

— Как миледи прикажет.

— Так-то лучше! — довольная Келитана мгновенно соскочила с демонстративного хныканья на прежний беспечный тон. — Я, пожалуй, не буду оттирать вон то пятно, как думаешь? Если здесь постелят ковер, его не будет видно, правда же?

— Никак не будет, миледи! — с ухмылкой подтвердил Лайдон. — Ни этого пятна, ни всех остальных.

— Тогда пойдем наряжаться на собрание! Я подберу тебе одежду. А ты поможешь мне выбрать платье.

Келитана снова забылась, что перед ней мальчишка, а не любимая фрейлина.

* * *

Два часа спустя принцесса и ее юный друг стояли рядом в Зале Торжеств, среди сотен придворных и магов. На трибуне были расставлены кресла вокруг трона королевы, для ее ближайших советников. Остальным предстояло перенести «мозговой штурм» на ногах.

Келитана зашептала на ухо Лайдону:

— Ты только погляди, как близко к кузине сел дон Антонио! Видимо, не зря дядюшка Конар говорит, что островитяне забирают все больше влияния при дворе. Даже генерал Гораций сидит дальше, хоть и по правую руку королевы.

Дон Антонио был представителем Островной Лиги при дворе Гретаны. Когда патриарх Лиги, дон Марио, представлял его королеве, то предложил Ее Величеству пользоваться руками Антонио, как своими собственными. Неизвестно, на что намекал патриарх, но фаворит королевы Гораций был крайне недоволен таким предложением. И впоследствии, когда государыня хотела поддеть преданного советника, или у них случалась размолвка, она грозила воспользоваться руками дона Антонио.

Островитянин был высоким, жгучим брюнетом с длинными курчавыми волосами и черными бездонными глазами. В отличие от соотечественников, он одевался не в серую одежду свободного покроя, а в яркие рубашки и трико, облегавшие его великолепные мускулы. Каждое утро он упражнялся в фехтовании на тренировочной площадке дворца, а из окон за ним наблюдали десятки глаз, мужских — с завистью, и женских — с вожделением.

Многие дамы добивались внимания дона Антонио. Но он был ровно вежлив со всеми, ни одной не выказывал большего расположения, нежели допускали правила дворцового этикета. Ни одной — кроме королевы. И генерал Гораций сильно нервничал, когда красавец брюнет оказывался неподалеку от Гретаны. А это случалось в последнее время все чаще.

Келитана была, пожалуй, единственной женщиной во дворце, не разомлевшей перед знойным островитянином. «От него веет холодом и тиной, — сказала она как-то Лайдону. — Эти глупые курицы млеют перед ним, и не замечают, что он смотрит на них не как петух, а как плотоядная выдра».

Сейчас островитянин располагался по левую руку королевы, чуть ближе, чем дозволял этикет. Сразу за ним стоял маг Молас, другой недавний приближенный королевы. Гретана наделила его титулом советника по магическим вопросам. Изначально, после ее воцарения, ими по умолчанию ведал Гораций. Но не так давно королева решила, что ее доверенный советник слишком загружен как фельдмаршал и военный министр, и решила разгрузить его, вручив официальные полномочия управления магическим советом мэтру Моласу. Нельзя сказать, чтобы Горация порадовала королевская забота. Управление магическими вопросами было для него скорее удовольствием, чем бременем. Но возражать государыне он не осмелился.