Сожжённые цветы

— Если я пойду наверх с этими фотографиями, то ты вылетишь с работы, — ответил на Витин вопрос Павел Петрович. — Я навёл справки: Фирсову крышка! Он заигрался — убийство ему с рук не сойдёт!

— Конкретнее!

— Без проблем. Фирсов узнал, что Володченко покровительствует сатанинской секте, и придумал план, как испортить губернатору репутацию. Фирсов не захотел просто разоблачить Володченко, ведь что такое эта секта? Сборище придурков. Губернатор с лёгкостью отмажется от обвинений, да ещё и добьётся осуждения для Фирсова за клевету. Это могло бы грозить потерей политического статуса.

— Давай-ка поменьше умничать!

— Слишком сложные слова для милицейского мозга? — ухмыльнулся Седов. — Итак, Фирсов идёт другим путём: совершает убийства и жжёт церкви. Это настолько тяжёлые преступления, что один намёк на причастность к ним потопит Володченко. Фирсов рисует в церквях пентаграммы, будто весь этот ужас сотворила секта сатанистов, а его любовница организует интервью с уважаемым журналистом. Обратите внимание: в интервью Фирсов описывает себя таким образом, чтобы на него никто и не подумал. Кстати, в свежем номере — заметка, из которой ясно, что Володченко покровительствует секте сатанистов — убийц и поджигателей.

— Но мы докажем его непричастность!

— А Фирсов распустит слухи, что вы все — оборотни в погонах, купленные губернатором. Вы типа посадили невиновных, чтобы скрыть делишки Володченко! Вы знаете наших людей: они не поверят пресс-релизам и официальным заявлениям, а будут обсуждать сплетни. Политик, как и жена Цезаря, должен быть выше подозрений.

— Какая жена? — спросил Дима Крестовский.

Более продвинутые коллеги засмеялись.

— В интервью сатанист упоминает о телах в сожжённых церквях, а ведь вы скрывали эти сведения, — добавил сыщик. — Значит, либо он сам убивал, либо вас всех надо наказать за разглашение информации!

Хвостов и Седов без тени улыбки смотрели друг на друга через всю длину гробового стола.

— У тебя нет прямых доказательств, что Фирсов убивал женщин. Да и на убийство Маловичко — только косвенная улика.

— Потому я и пришёл сюда: у меня нет ваших возможностей для расследования. Я точно знаю, что Фирсов — это З. А. Он любит цитировать прочитанное, как и убийца. Он знает итальянский язык, а одна из женщин имела отношения с итальянцем. Веселовский рассказал, что Фирсов — отличный актёр. Его друг Симонян умел менять внешность и научил этому Ивана Константиновича. Надо задержать его по поводу убийства Маловичко — иначе он убьёт и последнюю намеченную жертву, свою жену. Трясти на допросах, искать улики, привязывающие его к убийству женщин, и засадить за всё содеянное!

— Как искать улики?

— Проверить алиби Фирсова на ночи убийств. Проверить, выезжал ли серый «Мерседес» Фирсова из гаража в ночи поджогов. Проверить эти фото, — он указал на снимки, лежащие на столе, — с помощью экспертов. Допросить Лану Житкевич.

— Посмотрим, — заключил Хвостов самым недовольным тоном, на какой был способен. — Ты свободен, Павел Петрович!

Седов ушёл.

Почти до вечера опергруппа не получала никаких заданий, продолжая вяло заниматься прежними делами. Витя понимал, что капитан не тянул время, он решал: следует ли ввязываться в это расследование. Возможно, советовался с кем-нибудь наверху (начальником милиции ГО). Возможно, наверху советовались с кем-то ещё (прокурором области).

Утром следующего дня Хвостов дал отмашку: начинаем!

И тут же закрутилось…

Витя поехал на подземную парковку, где стоял «Мерседес» Фирсова. Проверив журнал регистрации, который вёлся охранниками парковки, убедился: серый «Мерседес» покидал своё место накануне каждого убийства. Охранники припомнили, что машину брал седой толстяк — водитель машины, нанятый владельцем. В первый раз, придя за «Мерсом», водитель предъявил доверенность на вождение автомобиля.

Каким-то чудом (доказывающим, что разрешение копать под Фирсова снизошло с самых верхов) удалось раздобыть ордер на обыск квартиры депутата, несмотря на всю его неприкосновенность. Хвостов сразу предупредил, что ордер — заведомо грубая юридическая ошибка. Не пройдёт и пяти минут после начала обыска, как действия милиции будут признаны незаконными, а всех виновных накажут. Но это полная фигня — как только Фирсов загудит, наказанные станут героями.

Услышав такой прогноз, Витя напросился ехать на обыск. И тут Калачёву улыбнулась невиданная удача: он обнаружил в столе под разными бумажками договоры на аренду двух квартир. Договоры изъять не удалось, ибо Хвостов не ошибся: обыск был прерван фирсовским адвокатом Гжелкиным, а также звонком из прокуратуры. Но адреса-то из договоров Витя выписал!

Оказалось, что квартиры с этими адресами использовались в ходе преступных действий. В первой, по улице Гагарина, обнаружились отпечатки пальцев Иры Китаевой, а во второй — отпечатки Ангелины Черкасовой. Первая квартира ничего сверх этого о себе не сообщила, зато во второй стояли коробки из гофрированного картона с бутафорским оружием и взрывчаткой, театральными костюмами, гримом. Следов Фирсова не нашлось.