Сожженные цветы

Алексей Маловичко: Вы утверждаете, что являетесь членом секты сатанистов.

Сатанист: Да.

А. М.: Вы сами предложили эту встречу. Зачем?

С.: Мне кажется, что игра заходит слишком далеко.

А. М.: Вы считаете деятельность сатанинской секты игрой?

С.: В какой-то мере. Я должен признаться вам в своих мотивах, иначе этот разговор не будет иметь смысла. Прошу вас, не пытайтесь узнать, кто я на самом деле. Ваше любопытство может стоить мне жизни!

А. М.: Обещаю не предпринимать никаких мер по выяснению вашей личности.

С. (обернувшись, внимательно смотрит на меня. Отворачивается, начинает рассказ): Я не верю в сатану. Понимаю ваше удивление. Я не верю ни в сатану, ни в Бога. Только в себя. Может, отчасти верю в Судьбу как в цепь запрограммированных событий. Я только не верю в Программиста. Понимаете? Все, чего я добился в жизни, а это немало, учитывая исходный рубеж, только моя личная заслуга. У меня нет семьи, которая поддержала бы меня. Я, в сущности, одинок. Так вот, придя к определенному жизненному уровню, я понял, что если хочешь добиться большего, то должен войти во властные структуры. Иначе твои деньги в любой момент могут превратиться в пыль. Тогда я стал выяснять, какие пути наверх короче других. Умные люди, прошедшие все до меня, советовали разное. Но их дороги казались мне нерентабельными, долгими, тяжелыми морально. Мне надо было быстрее. Я вообще люблю, чтобы все происходило быстро.

А. М.: Извините, перебью вас. Вы попали в секту не в результате духовных исканий? Не в юном возрасте? Не через юношеский бунт против мира взрослых? Не через наркотики и рок?

С. (смеется): Нет, спаси меня, сатана! Конечно нет! Я даже ничего не знаю о молодежных организациях подобного рода. Этакие комсомольцы-добровольцы от Люцифера?

А. М.: Обычно такими вещами занимается молодежь.

С.: Да я чуть ли не самый молодой из всех братьев, а мне уже за тридцать!

А. М.: Понятно.

С.: В тот период исканий, не нравственных, конечно, я познакомился с одним молодым политиком. Парень уже был депутатом, обеспеченным человеком и очень любил говорить о своих успехах. Вроде бы его поддерживала одна региональная промышленная группа. Извините, но сказать подробнее не могу. Этот политик и сейчас звездит вовсю! Мы нашли общий язык и общие интересы. Однажды он похлопал меня по спине и сказал: «Хороший ты парень, но тяжело тебе в жизни придется. Если ты думаешь, что раньше нелегко было, то просто жизни не знаешь. Ты на пороге, на распутье. Многие потолклись, потолклись здесь, поцеловали дверь и пошли восвояси!» Я спросил, что же делать, чтобы не остаться за этим порогом. А он ответил: «Пойдем со мной завтра! Ничему не удивляйся. Ни о чем не спрашивай. Только сиди и молчи». Так я в первый раз попал на собрание сатанистов.

А. М.: На черную мессу?

С.: Нет, что вы! Такое редко бывает. Обычно все приходят в специальное место. Скажу только, что это номер люкс в одной местной гостинице. Всего членов в секте около пятидесяти, но все вместе они почти не собираются. Собираются отдельно, согласно своему иерархическому месту. Первая ступень — это новички. Таковыми считаются те, кто побывал на сборище секты менее пяти раз. За время неофитства их проверяют вдоль и поперек. Ищут слабые места, старые и новые связи. Просчитывают, чем он может быть полезен черным братьям. Благодаря рекомендации со стороны уважаемого члена секты, того молодого политика, меня проверяли всего неделю.

А. М.: Вы сейчас подставляете его. Вы это осознаете?

С.: Да, конечно. Но я надеюсь выйти сухим из воды, ведь он привел в секту не только меня. С другой стороны, приходится рисковать, так как это надо остановить. Ведь в прессе, в вашей газете, публикуется только часть информации. Вы-то сами правду знаете?

А. М.: Какую правду?

С.: О человеческих останках в сгоревших церквях.

А. М. (шокированно): Не может такого быть! Это ведь просто слухи!

С.: Забавно. Правоохранительные органы скрывают это?

А. М.: Чьи это останки? Это жертвоприношения?

С.: Да. Поэтому я и говорю с вами. Вы, писаки, ничего сами раскопать не можете! Как и менты, впрочем. Где вас таких берут?

А. М.: Продолжайте свой рассказ!

С.: Вот, будь вы поумнее, мне не пришлось бы собой рисковать! Выйти от них можно только через смерть. Ладно. Все равно уже. Секта начинает приносить в жертву людей. Это молодые женщины. Одинокие или почти одинокие.

А. М.: По сатанинской традиции это должны быть девственницы!

С.: Много вы знаете! Ритуалы бывают разные. А. М.: А убитых женщин не ищут?

С.: Заявлений о пропаже в милиции нет.

А. М.: У вас и там связи?

С.: Крупный милицейский чин — один из старших братьев ордена.

А. М.: Какого ордена? Мы говорили о секте! С.: Орден левой руки — так это называется сейчас. Раньше были просто братья, а теперь все куда сложнее! Теперь обязательно на собраниях всех ступеней сливать несколько капель своей крови в общую чашу и пить ее по очереди с другими. Обязательно читать сатанинскую библию. Обязательно при входе достать принесенный с собой православный крест, плюнуть на него и бросить в огонь. Обязательно платить оброк сатане. Если член секты совершил проступок — его наказывают. Заставляют есть мышей, жечь иконы, раскапывать могилы и доставать из них черепа для церемоний…

А. М. (с отвращением): Есть мышей?

С. (смеется): Да, есть мышей. Живьем. Что вы морщитесь? Вот буквально на днях директор одного областного завода съел живую мышь. Он не уплатил оброк за полгода.

А. М.: Кто руководит сектой?

С.: Черный отец.

А. М.: Кто он?

С.: Не знаю. Никогда не встречал в жизни за пределами ордена. Всех остальных видел: на заседаниях городской Думы, на совещаниях правительства области, в министерствах. Адвокаты, прокуроры, крупные чиновники городской и областной администрации.

А. М.: Все?

С.: Сами теперь думайте — кто. Почти все, у кого вы брали интервью за последние несколько лет.

А. М.: Это очень похоже на подставу!

С. (торжествующе): Ага! А вы предложите всем, кто отрицает свое членство в секте, снять штаны!

А. М.: ?!!

С.: У каждого члена секты на левой ягодице клеймо в виде пентаграммы.

А. М.: И у вас?

С.: И у меня, естественно. Могу предъявить! Только в машине это делать неудобно, а выходить я не буду. Боюсь, у вас фотограф в засаде. Кстати, обратите внимание: это именно клеймо, а не татуировка. Она наносится каленым железом без анальгетиков.

А. М.: Но, значит, родственники, жены, любовницы могут увидеть?

С.: А вот надо, чтобы не увидели. Это сложно, но так надо. Сатанист всегда должен помнить о том, что он отличается от других людей, даже близкие находятся за пределами тайны. Он должен скрывать свою истинную жизнь со всем тщанием. Идти на некоторые ограничения. Например, не посещать сауну с посторонними, не трахаться абы с кем, кто разболтает о разрисованной жопе всем вокруг. Он должен быть осторожен. В случае раскрытия тайны — смерть!

А. М.: Кого-нибудь убили за разглашение?

С.: Убили. Только я не буду об этом говорить.

А. М.: Хорошо. Итак, вы считаете, что игра зашла слишком далеко и надо ее прекратить?

С.: Как рассказывают старейшины, вначале эта дурацкая организация была просто чем-то вроде тайного клуба для избранных. Ребята хотели побаловаться и стали устраивать вечеринки при черных свечах. (Насмешливо.) Они считали, что издевательство над общепринятыми нормами морали сделает их избранными среди сынов человеческих. Понимаете? Костюмированный бал, и больше ничего. Потом стало модно вступать в эту секту. Ее наполнили жиреющие бизнесмены и дуреющие политики. Духовный вакуум втянул в себя черный дым и гарь от шабашей. Думаю, от гари этой и чернели постепенно души. Игра становилась все более увлекательной. Однажды сатанисты осознали, что в их рядах собрались самые влиятельные люди области, значит — можно секту использовать в своей деловой жизни. А теперь, мне кажется, их самих используют… Орден левой руки на базе шутовской секты создал кто-то посторонний, не отсюда. Очень влиятельный человек, очень умный. Он затевает нечто страшное, что уже начинает происходить. Иногда мне становится жутко: а вдруг на самом деле есть какие-то черные силы? Вдруг они проснутся после всех этих жертвоприношений? Вдруг пылающие храмы разбудят их?

А. М.: Это мистика, а вот как получилось, что посторонний сумел стать кукловодом?

С.: Очень просто. Помог с карьерой паре таких дураков, как тот молодой политик, который привел меня в секту, и как я сам. Создал преданное себе большинство и стал дергать за ниточки.

А. М.: Что из происшедшего за последнее время в экономике и политике области вы считаете результатом целенаправленной деятельности членов секты?

С.: Ага. Умный вопрос. Я считаю, что все в экономике и в политике области результат целенаправленной деятельности членов секты. Посмотрите вокруг. Поищите, куда деньги плывут, и вы найдете нас.

А. М.: А вы не преувеличиваете? Не развиваете сектофобию?

С. (смеется): Сектофобию? Да вы все давно ею страдаете! Сектофобия есть, а реальные меры не предпринимаются! Надо остановить сатанистов. Они начали убивать людей и жечь церкви. Разве это не страшные преступления? Я сказал достаточно. Думайте, пока не произошло нечто страшное.

А. М. (не без иронии): Конец света?

Сатанист не сказал больше ни слова. Он завел мотор, и вскоре я оказался в своем кабинете в редакции.

А. Маловичко, «Алхимик», 4 августа 2003 года

25 июня 2003 года