Созидая на краю рая (СИ)

– Твоя, Эдвард, только твоя,– судорожный всхлип удержать не получается, и он вырывается из груди. Прижимаюсь к мужчине крепче, не желая и на миллиметр от него отстраняться.

Обстоятельства могут сложиться так, что это будет последняя наша совместная ночь.

Наутро просыпаюсь от звонка будильника. Сейчас четверть девятого. Сегодня я повезу Энтони в клинику. Вопрос только в том, могу ли я оставить Эдварда? Как мне этого не хочется, тем более после вчерашнего.

Перевожу взгляд вправо и, видя рядом любимое лицо, расслабляюсь.

Его лицо во сне спокойное, умиротворённое, по-детски милое и невинное. Он выглядит гораздо моложе, когда спит. Мгновенно, будто перемещается во времени.

Зачем он вчера пил?

«Чтобы заглушить боль, тобой нанесённую!» – проснувшись и протирая глаза, подкалывает подсознание.

Ответ достойный. Скорее всего – нет, даже наверняка – так и есть. Только вот мысли, что он сам вёл машину, у меня в голове не укладываются. Я не представляю, как это вообще возможно, и как ему удалось доехать домой, не врезавшись куда-нибудь.

Если бы что-то случилось…

Поспешно зажимаю рот рукой, боясь не удержать рвущиеся наружу рыдания. Не только от ужаса, охватившего меня вчера, когда он рассказал мне про это, но и от того, что я вчера сама натворила. И по-прежнему мне неизвестно, как я буду вымаливать прощение.

Но ведь он же хотел, чтобы я осталась с ним вчера! Даже в пьяном виде, когда мозги почти не работают, он желал этого. Возможно, не всё потеряно?

– Прости меня, – прислоняюсь своим лбом к его, и с нежностью глядя на одного из самых дорогих мне в жизни людей, произношу я.

Он тут же начинает ворочаться, а на лице появляется хмурое выражение. Безмятежность пропала. Я его разбудила.

– Белла? – спросонья его голос всегда немного хриплый, но, принимая во внимание его вчерашний вечер, сейчас это намного хуже простой хрипоты.

– Я здесь, –не отодвигаюсь, и, протягивая руку, глажу его лицо. Он прикрывает глаза, как обычно наслаждаясь ласковыми прикосновения.Но в данный момент я могу лишь догадываться об этом.

– Где я? – его второй, вполне логичный для подобной ситуации вопрос.

– Дома. Со мной и Энтони.

– Как я здесь оказался? – он обводит глазами ограниченное пространство в пределе своей видимости.

– Ты сказал, что приехал на машине.

Он хмурится и начинает о чём-то размышлять.

– Давай я принесу воды? – припоминая прошлые случаи и руководствуясь собственным опытом (произошло всё ещё в студенческие мои годы), предлагаю я.

– Да, спасибо.

Вздыхаю и встаю с кровати, направляясь на кухню. Достаю с верхней полки поднос, и ставлю на него три наполненных доверху стакана. Несу всё это обратно в спальню.

Эдвард взирает на меня, полулежа на подушках и опираясь на спинку кровати.

– Что-нибудь ещё нужно? – подаю ему первый стакан и аккуратно присаживаюсь на кровать, интересуюсь я.

– Не нужно, – выдыхает он перед тем как разом выпивает всю воду.

– Тебе очень плохо? – протягиваю ему второй стакан, забирая первый, и стараюсь не дать волю слезам хотя бы сейчас. Не думаю, что время в данный момент подходящее, для разборок. И я, и он вымотаны. Нужно подождать.

– Нормально, –выпивая всё содержимое второго стакана, сообщает он. – Бывало и хуже.

– Ещё? – киваю на оставшийся в одиночестве стакан с жидкостью.

– Да, – ответы его односложные, а взгляды, посылаемые в мою сторону, в основном недоверчивые и со скрытой обидой. Я не виню его. Я заслужила.

– Мне нужно отвезти сына в больничный комплекс, –отодвигая поднос с пустыми стаканами, говорю я.

– Конечно, –Эдвард понимающе кивает, но взгляд с меня не спускает. Такой внимательный, но в то же время ожидающий.

А я чего жду?

– Прости меня, – тихо каюсь я, опускаю голову, чтобы он не видел слёз, выступающих на моих глазах. – Мне очень жаль, что вчера так вышло.

–Давай обсудим это позже? – пресным голосом предлагает он. Мне ничего не остаётся, как согласится. Возвращаю в норму дыхание, пока тишина в комнате это позволяет.

– Принести ещё воды? – наконец прерываю я это бесконечное молчание.

Эдвард смотрит куда-то сквозь меня, но, когда я начинаю говорить, его взгляд обретает осмысленность.

– Не нужно.

– Хорошо.

Снова пауза. Снова молчание.

О чём он думает? Какие выводы делает? Что делать мне и как вести себя?

– Может быть, мне уйти? – неловко спрашиваю я, понимая, что, возможно, он хочет именно этого.

– Зачем? – изумрудные глаза впиваются в мои, не отпуская. – Лучше останься здесь.

Быстро киваю и опускаюсь на подушки с противоположной стороны кровати. Ещё пару минут для раздумий у меня ведь есть? А потом можно и Энтони будить.

– Белла? – окликает меня голос Каллена. Поворачиваю голову, мечтая вернуться во вчерашний день, и всё исправить.

– Да, Эдвард?

– Вчера…Я ничего тебе не сделал? – изумруды светятся открытым страхом и надеждой на отрицание с моей стороны. О чём он? О моральной или физической боли?

«Ты не сделал, зато я смогла!» –хочется закричать именно это, но сдерживаюсь.

– Нет, ничего, – уверяю я, поворачиваясь обратно, хотя больше всего мне сейчас хочется смотреть на него, изучая каждую чёрточку и заново находя каждую морщинку.