Читаем Созидая на краю рая (СИ) полностью

В его глазах читаю самую что ни на есть любовь. Что бы он не говорил, как бы не думал. И если сегодня он не сможет признаться в этом, то в скором времени это наверняка случится.

Впрочем, я готова ждать вечность, лишь бы он был рядом. Его значимость для меня ни с чем не сравнима.

– Мой Эдвард Каллен, – шепчу я, когда наши взгляды скрещиваются, отражая взаимные чувства.

========== Глава 51 - Дом для моей семьи ==========

–«Улица Сезам» скоро закончится, – трусь носом о плечо Эдварда, а затем целую его. Он вответ целует мою макушку. – Мне нужно приготовить завтрак,– продолжаю я, вспоминая про то, что Эдвард и Энтони голодны. Да и я тоже не прочь подкрепиться.

Чёрт, уже за полдень, а мы ничего не ели!

– Ты не устала? – заботливо интересуется Каллен. – Можешь заказать что-нибудь из ресторана в главном корпусе. Всё быстро доставят.

– С чего бы мне уставать? – покидаю его уютные объятья, садясь на кровати и любуясь мужчиной. – Тем более я умею готовить.

– Помочь чем-нибудь?

– А вот это я должна у тебя спросить, – вздыхаю, прикладывая ладонь к его лбу. Не знаю, что хочу там измерить. О температуре речи идти не может. Он здоров. – Ты много вчера выпил?

– Судя по тому, как раскалывается голова – да. Я не считал, – он пожимает плечами, и морщинки появляется на его лице.

– Принести ещё воды? Или компресс какой-нибудь? – по-прежнему чувствуя себя виноватой, говорю я.

– Нет, Белла, ничего не нужно. Иди, накорми сына, – он улыбается мне, и его ладонь прикасается к моему лицу, поглаживая щёку.

Я готова замурлыкать от этих прикосновений.

– Что тебе приготовить? – наслаждаясь его действием, интересуюсь я.

– Я съем всё, что приготовишь, – усмехается Эдвард.

– В таком случае, ты не против творожной запеканки?

–Нет, не против.

Киваю и встаю с кровати, выходя за дверь. Иду по коридору и, когда вхожу в гостиную, словно по заказу слышу финальную песню мультика Тони.

– Привет, мама, – улыбается мне мой ангелочек с дивана, переводя взгляд с меня на экран.

Внезапно чувствую радость от того, что всё закончилось благополучно. Я не потеряла ни Энтони, ни Эдварда. Тому затмению, что нашло на меня, я больше не дам повториться. Всё будет хорошо. Отныне и навсегда. Потому что два самых любимых человека в моей жизни рядом. И я сделаю всё, чтобы они были со мной как можно дольше. Навсегда.

– Привет, зайчик, –словно не иду, а парю на крыльях, подбегаю к нему и чмокаю в лоб. – Ты голодный?

– Ага.

– Сейчас я тебя накормлю, –обещаю это, направляясь к кухне.

– Я хочу с тобой, – Энтони возникает рядом, быстро соскакивая с диванных подушек.

– Хочешь помочь мне?

– А можно?

– Да, – посмеиваюсь и, уловив момент, наклоняюсь, чтобы снова поцеловать его. Что будет, когда он вырастет? Я по-прежнему буду испытывать жуткую потребность в этих наших поцелуях?

Будь, что будет. Мне не важно. Главное, чтобы он был здоров, счастлив и рядом столько, сколько это возможно. Со временем он найдёт себе невесту, женится и уедет. У него родятся дети, и я стану бабушкой, а Эдвард дедушкой.

Как же я хочу, чтобы и у нас с ним были малыши. Я никогда не хотела второго ребенка. Безумно любя Тони, я не представляла, что значит делить его с кем-то. Но вот в моей жизни появился Каллен, и я поняла, что делить вовсе не обязательно. Я ведь даю каждому из них свою любовь, никого не обделяя. Они видят это и ответно любят меня.

И вот сейчас, когда я разобралась, что можно любить неограниченное количество людей бесконечной любовью, я хочу, чтобы у нас с Эдвардом были общие дети. А у Энтони братья и сёстры.

Неожиданное желание постигает меня почти полностью, и, отдаваясь в его власть, я даже не сразу понимаю, что уже стою посреди кухни, а сын нетерпеливо теребит меня за руку, спрашивая, что делать.

– Будешь разбивать яйца, –наугад я даю задание, кивая на холодильник. Обрадованный своей полезностью, малыш кидается к нему, вытаскивая оттуда целую упаковку.

– Все?

– Нет, три штуки, – мотаю головой, пытаясь собраться с мыслями, и глубоко вдыхаю воздух. Пофантазировать я ещё успею, на это у меня есть ночи.

Достаю ёмкость для взбивания и ставлю перед сыном. Разбивая яйца о твердые края, он выполняет мою просьбу.

– Что дальше? – его горящие интересом глаза следят за каждым моим движением.

– А дальше творог, –добавляя белую массу к яйцам, сообщаю я. – Затем немного муки, сахара и можно взбивать.

– Можно мне? – почти прыгая на месте от нетерпения, просит малыш.

– Хорошо. Забирайся сюда, – беру стул из столовой, и ставлю его ближе к столу для приготовления пищи, – и нажимай на синюю кнопку.

Миксер извещает меня о том, что пока Энтони всё делает правильно.

Позволяю ему взбивать творожную массу, пока нагреваю духовку и смазываю маслом противень.

– Хватит, мамочка?

Краем глаза подмечаю, что масса достигла нужной консистенции, и киваю. Выкладываю содержимое чаши на противень и ставлю в духовку.

– Всё?

– Да, малыш, – разворачиваюсь и подхватываю сына на руки. Он прижимается ко мне, не переставая улыбаться.

– У меня всё получилось?

– Конечно! – ласково улыбаюсь, сообщаю я и ерошу его волосы. – Со временем у тебя всё ещё лучше будет получаться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное