Созидая на краю рая (СИ)

– Хорошо, – сквозь зубы шепчет Эдвард и отворачивается от меня, упирается руками на раковину, опустив голову. Догадываюсь, что он собирается с мыслями. Я терпеливо жду, хотя внутренне сжимаюсь и сгораю от неизвестности. То, что я никогда не любила сюрпризы, знают все, общающиеся со мной. Кроме Эдварда, конечно.

«Это не сюрприз, идиотка!» – гневается подсознание. – «Он раскрывает перед тобой свою боль. А ты о ерунде думаешь!».

И снова моё внутреннее «Я» право. Я должна собраться. Сейчас главную роль играю я. Моя реакция покажет Эдварду всё то, во что он верил и не верил.

Язык так и чешется спросить, всё ли с ним в порядке, но сдерживаюсь. Прикусываю губу, чтобы не раскрыть рта до нужного времени.

Наконец моё терпение вознаграждается. Эдвард медленно поворачивается ко мне и, опираясь спиной о полки рядом, начинает говорить.

– Эта история произошла очень давно. Тогда я ещё жил с отцом, о приюте не было и речи. Он часто оставлял меня в одиночестве, пока был Бог знает где. Приходил он обычно пьяный вдрызг. Его пристрастие к алкоголю и запрещённым препаратам делали из него неуправляемого человека. Он и без них не был ангелом, но под их действием превращался в какое-то животное.

Его дыхание сбивается, но Эдвард не замолкает и продолжает.

– Вымещать свою злобу на не заплативших клиентов или нападок полиции ему было не на ком, кроме меня.

Внезапно понимаю, что до такой степени стиснула зубы, что они скоро треснут. Эдвард замолкает, снова делая глубокий вдох, и пытается досказать начатое. Я же понимаю, что сейчас будет что-то страшное. Никакого хэппи-энда. Только ужас и боль.

Я готова это выдержать. Выслушать. А Эдвард? Он готов вспомнить это заново? Может быть, его решимость угасла, а он старается ради меня?

Но опять же прикусываю язык, не позволяя ему своевольничать. Пусть Эдвард расскажет до конца. У меня есть пять вопросов.

– В тот вечер он был особенно зол. Разносил и без того сломанную мебель в той комнате, где мы жили. Я плохо помню, что было до тех самых событий, кроме некоторых отрывков. На тот момент мне было чуть больше трёх лет.

Больше трёх лет?! Что же сделали с трёхлетним ребёнком, из-за чего он превратился в того Каллена, которого я встретила в баре? Что можно было сделать с собственным сыном, чтобы довести его до этого? Боюсь, мои вопросы превратятся в ответы только тогда, когда он закончит.

– Он искал спиртное. Добавку к уже употреблённому. Я помню, как раскрушив всю мебель, он приблизился ко мне. Я где-то прятался, – дыхание мужчины снова сбивается, и меня пробирает дрожь от эмоций на его лице. – Он вытащил меня из моего укрытия и спросил, куда я спрятал алкоголь. Он думал, что я от него всё скрываю. Мой ответ о том, что я ничего не знаю, его не устроил. Он потащил меня за руку к полке рядом с холодильником. Там в одном из углов лежал небольшой нож. Для измельчения зелени. Маленький, но ужасно острый.

Теперь уже моё дыхание сбивается из-за того, что я слышу и вижу, как бледнеет лицо мужчины. Он совсем белый. Словно мел. А глаза пустые. И лицо пустое. Безжизненное. Будто бы он отрекается от всего мира.

Но это длится лишь пару секунд. Затем он встаёт и поворачивается к умывальнику. Включает воду.

Я сижу практически неподвижно, хотя изнутри сгораю заживо.

Проходит десять долгих и мучительных секунд, прежде чем плеск воды обрывается, и Эдвард снова поворачивается ко мне. Мужчина заставляет себя сделать пару шагов в мою сторону и лишь затем обращает моё внимание на обе свои руки.

Моё дыхание перехватывает, а сердце замирает. А всё потому, что на бледной коже я вижу длинные, бледно-розовые шрамы, бывшие когда-то глубокими (наверняка до самой кости) порезами. Они расположены ровным рядом. Их по три на каждой руке. Линии прямые, как будто начерчены под линейку.

Не думала, что когда-нибудь увижу что-то подобное. Мои глаза скоро выскочат из орбит – так широко они распахнуты.

Громко сглатываю, борясь с подступающим ужасом, ледяными когтями охватывающим моё сердце.

Мне становится жарко и холодно одновременно. На какой-то момент я впиваюсь пальцами в обивку пуфика, боясь, что могу потерять сознание.

Нет, пожалуйста, только не сейчас! Я нужна Эдварду!

Делаю глубокие вдохи и выдохи, не в силах оторваться от ужасающих линий.