Сознание и вещи. Очерк феноменалистической онтологии.

Но, хотя в таком предположении действительно нет противоречия, может возникнуть вопрос относительно его соответствия требованию онтологической простоты. В самом деле, зачем предполагать существование бессознательных квалиа? Вера в них, как мы видели ранее, автоматически не порождается общими механизмами генерации экзистенциальной веры. Так не проще ли будет допустить, что есть осознаваемые квалиа, с одной стороны, и соотнесенные с ними состояния мозга — с другой? Так называемое бессознательное — это всего лишь определенные процессы в мозге, которые могут влиять на поведение аналогично влиянию осознаваемых ментальных состояний и при определенных условиях вызывать квалитативные данности. Скажем, если я сейчас не осознаю какое-то воспоминание, то это не значит, что соответствующая ментальная картинка прошлых событий все же реально существует в данный момент. Реально существуют какие-то коалиции нейронов, возбуждение которых вызовет эту картинку, — но когда это произойдет, данная картинка будет осознаваться. Так же с бессознательными желаниями и с другими состояниями, называемыми нами бессознательными. И если все это так, то нет оснований противопоставлять сознание в смысле совокупности квалиа сознанию в смысле состояния осознанности. Квалиа могут существовать только осознанно, осознанность — часть их природы.

Подобные рассуждения могут показаться основательными, и многие философы, от Декарта до Дж. Сёрла, полагали, что они верны. Другие мыслители, от Лейбница до Н. Блока, не соглашались с ними, но трудность их позиции заключается в том, чтобы найти реальные аргументы в пользу бессознательного существования квалитативных состояний. Многие из таких аргументов основаны на экспериментах с восприятием. Но даже если бы можно было согласиться с тем, что перцептивные данности — это квалиа, то такого рода эксперименты (в которых, к примеру, показывается, что неосознаваемые слова, быстро демонстрируемые испытуемым, оказывают влияние на ход их последующих ассоциаций[97]) всегда можно попробовать объяснить без квази-квалитативного элемента (ощущений цвета, звука и т. п.), путем отсылки к одним лишь физическим процессам. Положение сторонников теории реальности бессознательных ментальных состояний станет еще более трудным, если мы признаем, что данные чувств имеют физическую, а не квалитативную природу, и поэтому такого рода эксперименты попросту нерелевантны. Сторонники осознанности всех квалиа кажутся в явном выигрыше.

Между тем именно их позиция должна быть отвергнута. И вот почему. Допустим, что все квалитативные состояния осознаются нами. Примем также, что квалитативные ментальные состояния оказывают влияние на поведение. Необходимость веры в такое положение дел была подробно обоснована ранее. Из этих двух тезисов следует, что мы должны верить в то, что только осознанные квалитативные состояния оказывают влияние на наше поведение. Однако опыты недвусмысленно говорят нам, что дело обстоит иначе.

Опыты, о которых я упомянул, впервые получили известность после публикаций Бенджамина Либета. И хотя тезисы Либета оспаривались, они были подтверждены последующими экспериментами[98]. Поэтому нам нет нужды вдаваться в детали его методики. Суть в том, что ему удалось показать, что, к примеру, желание двинуть рукой осознается уже после того, как мозг запускает нейронные процессы, приводящие к нужному результату. И в целом можно сказать, что сознание запаздывает за поведенческими реакциями.