Сознавайтесь, Флетч!

– О, да, – она повернулась к маленькому столику в прихожей. – Вы – тот человек, которому Барт подбросил тело.

– Простите?

В ящике столика лежало много ключей.

– Ко мне заходила полиция. Огромный мужик. Фамилия Уинн или что-то в этом роде.

– Флинн.

– Он говорил так тихо, что я едва разбирала слова. Приходил сегодня утром. Показал фотографию убитой девушки. Забыла, как ее звали.

– Рут Фрайер.

– Да.

Рука ее шарила по ящику.

– Нашли? – с надеждой спросил Флетчер.

Джоан вытащила ключ с белой биркой. На ней значилось: «Барт-6В».

– Держите.

Ее сильно качнуло, но она выпрямилась.

– Откройте дверь, а потом верните мне ключ, чтобы я могла дать его вам, если вы снова забудете свой.

– Вы впускали кого-нибудь в квартиру Барта во вторник вечером? – спросил Флетч, сжав в руке ключ.

– Нет. Разумеется, нет. Я никогда никого не впускала в квартиру. За исключением Барта. Люси. Теперь вас. И потом, во вторник вечером меня не было дома. Я встречалась с друзьями. Мы выпили по паре коктейлей. Потом пообедали.

– Где вы пили коктейли?

– В «Снегире». На другой стороне улицы.

– Понятно.

– Там я видела Барта. И девушку.

Флетч пересек холл и открыл дверь квартиры 6В ключом Джоан. Возвращая ключ, спросил: «С Бартом была та самая девушка, фотографию которой показывал вам сегодня Флинн?»

– Да, конечно.

– Вы сказали об этом Флинну?

– Естественно. Я сказала бы кому угодно.

Джоан отступила назад, едва не наступив на Миньона.

– Заходите. Самое время выпить.

– Благодарю.

– Вы не хотите выпить?

– Нет, нет, с удовольствием.

Флетч вновь пересек холл, закрыл дверь квартиры 6В, вернулся, переступил порог, закрыл за собой дверь, прошел в гостиную. Джоан ждала его у бара.

По размерам гостиная в точности соответствовала квартире Коннорса, но по обстановке чувствовалось, что живет тут женщина. Никакой кожи, темного дерева. В обивке преобладали белый, розовый, голубой цвета. Мебель легкая, светлая. На стенах тоже картины, несомненно, подлинники, но принадлежащие кисти современных авангардистов.

– Раз сегодня пятница, давайте выпьем «мартини», – предложила Джоан. – Почему бы вам не смешать его? У мужчин это получается лучше, чем у женщин.

– Неужели?

Джоан поставила ведерко со льдом на сервисный столик.

– А я принесу крекеры и сыр, – и двинулась на кухню.

Вернувшись, села на диван, взяла с блюда крекер. Флетч разлил по бокалам «мартини».

– Вы давно знакомы с Коннорсами?

– Очень давно. С самой их свадьбы. Мы въехали в этот дом практически одновременно. Они – после медового месяца. Я – после развода в Неваде.

– А раньше вы их не знали?

– Нет. Если б я встретила Барта Коннорса до того, как он женился на Люси, у нее не было бы ни единого шанса. Барт – такая душка. И со мной ему было бы лучше.

Она отпила из бокала.

– М-м, вкусно. Да, в приготовлении «мартини» мужчинам нет равных среди женщин.

– Я добавил немного вермута.

– Видите ли... как вас зовут, Питер? Не очень-то вам подходит, но уж буду вас так называть. Они привыкали к семейной жизни, я – к холостяцкой. Мой муж, инженер-строитель, годом раньше уехал по контракту в Коста-Рику, это в Центральной Америке. Этот пустоголоный болван нашел себе там другую жену. Я узнала об этом несколько месяцев спустя. И мне не осталось ничего другого, как развестись. Не отправлять же человека в тюрьму только потому, что он – болван? Как по-вашему, я поступила правильно?

– Абсолютно, – без малейшего колебания ответил Флетч.

– Только Коннорсы так и не смогли привыкнуть к семейной жизни, – одним глотком она опустошила бокал наполовину. – А я – к холостяцкой.

Джоан было чуть больше сорока. Похоже, не так давно она привлекала мужчин, своей беззащитностью, женственностью. Возможно, привлекла бы и сейчас, если бы бросила пить.

– Они не знали дома, не знали района. В Люси было что-то отталкивающее. Уборщицы, мусорщики, никто не хотел иметь с ней дела. Частенько мне приходилось уговаривать их сделать что-либо для Коннорсов.

Джоан допила бокал. Флетч не спешил наполнить его вновь.

– Через год с небольшим стало ясно, что и с Бартом у нее полный разлад. Когда я приглашала гостей, в их число всегда входили Коннорсы. И они приглашали меня, одну, или с кавалером, если устраивали вечеринку. Другого быть и не могло, правда? На этаже только две квартиры, мы были друзьями.

Джоан вновь наполнила бокал.

– Однажды вечером, после того, как все мои гости разошлись, Барт вновь заглянул ко мне. Мы пропустили по рюмочке. Потом по второй. В общем, набрались крепко. Он сказал, что Люси фригидна. И была такой всегда. Во всяком случае, с ним.

Год она ходила к психоаналитику. Все это время я была психоаналитиком для Барта. Он приходил по вечерам. Мы выпивали. Потом разговаривали. Люси, естественно, заметно охладела ко мне. То ли потому, что мне стали известны семейные секреты, то ли из-за повышенного внимания, которое уделял мне Барт. Но вот что я вам скажу. Весь этот период, довольно длительный, Барт хранил верность Люси. Если бы он с кем переспал, я бы знала об этом. Я была его лучшим другом. Он поверял мне все.