Созвездие близнецов

Он уже не раздумывал, куда и во что стреляет. В хаосе слишком неравного боя он стремился только к одному: чтобы каждый заряд создавал как можно больше проблем наседавшим боевикам. Их боевые лазеры были куда мощнее, разносили все, что попадалось под прицел. Рек постарался не думать о том, что будет, если хоть один из выстрелов заденет его самого. Да и некогда было об этом думать. К счастью, здание состояло из сплошных коридоров и поворотов. Окружить беглецов слишком трудно, а отстреливаться, используя как укрытие малейший выступ, косяк двери или колонну, вполне удобно. Рек только успел удивиться, почему наступающие не кинули парочку газовых гранат. Может, не так уж хорошо подготовились? Или противогазы не захватили?

Когда беглецы выкатились на очередную лестницу, Рек закрыл бронированную заслонку и выстрелом заклинил механизм.

— Дальше бежать некуда, — решил Златов. — Это — внутренняя лестница. Верхние этажи заняты, выхода на улицу нет.

— По крайней мере, попытались, — отозвался лысый человек с хищным носом. — Что теперь? Через пару минут они пробьют заслонку.

Златов повернулся к Реку.

— Ты сделал все, что мог. Попробуй подняться выше и сдаться. Они не станут никого задерживать, когда доберутся до нас.

Рек не спускал глаз с содрогающейся заслонки. И злился. На себя. За то, что ничего не может сделать. И за то, что вообще во все это ввязался. На слова Златова он предпочел не обратить внимания.

— Куда ведет эта лестница? — спросил Рек наконец, показывая бластером вниз.

— В подвал.

— А что в подвале?

— Гаражи, подсобные помещения…

— Идемте. Не могут они абсолютно все охватить. Надо попытаться…

До того, как их окончательно загнали в тупик, прошло еще минут двадцать. Рек все еще не желал признавать, что больше ничего нельзя сделать. Укрывшись за выступом стены он проверил бластер. Стоявший рядом толстяк с тревогой наблюдал за этой процедурой.

— Заряда — ровно на пятнадцать секунд, — признался Рек.

— Это все равно, что ничего, — убито простонал толстяк. Златов только головой качнул. Рано или поздно так должно было кончиться.

— Пятнадцать секунд — это восемь полноценных выстрелов.

Нет, Рек не мог сдаться. Если есть хоть малейший шанс, он его использует. Хотя руки уже давно дрожат от усталости, глаза слезятся от дыма и вонючей пластмассовой гари. Он жив и даже не ранен. Почему он должен сдаваться?

Златов положил руку ему на плечо.

— Не надо. Есть такие моменты, когда ты уже не в силах что-то изменить. Может, потом появится шанс.

Их окружили. Златов заставил Река отбросить пистолет, чтобы не провоцировать и без того жаждущих расправы боевиков. Возможно, они не ожидали столь продуктивного сопротивления. Наконец, все стихло по настоящему. Тогда появился некий тип, видимо командир. Его лицо изображало явное удовольствие.

— Все четверо? Прекрасно! А это кто? — он ткнул пальцем в сторону Река, одежда которого явно не соответствовала правительственной. Как ненужного свидетеля его логично было "убрать" в первые же секунды.

— Это мой секретарь, — бросил Златов и тут же резко переменил тему: — Кто уполномочил вас проводить военные действия против законного правительства Маиси?

Человек отвлекся от Река и перекинулся на Златова.

— Меня уполномочил мой начальник. Кто он — узнаете позже. Заприте их пока где-нибудь здесь, — скомандовал он. — Когда закончим наверху, вывезем их отсюда.

Их заперли в одной из подсобок и выставили охрану. Тот, что был ранен в ногу, снова сидел у стены. Отдышавшись, он вдруг сказал:

— Они хотят, чтобы никто не узнал, что мы живы. Это понятно. Чтобы за правительство никто не вступился — нужно его уничтожить.

Златов посмотрел на него, но ничего не сказал.

— А что? — По лицу раненого промелькнула усмешка, больше похожая на гримасу боли. — Кто захочет сражаться за то, чего уже нет? — Поскольку Златов и тут ничего не возразил, раненый добавил, тише и обреченнее: — Думаю, мы еще пожалеем, что живы. И этот мальчик, — он кивнул в сторону Река, — вместе с нами.

— Лучше было бы, чтобы его сразу пристрелили? — ответил наконец Златов. — Я так не думаю.

Раненый пожал плечами:

— Что ж, пусть будет так. Хоть у паренька есть преимущество, — заметил он напоследок.

— Какое? — поинтересовался из другого угла нервный толстяк.

— Он ничего не знает…

* * *

Датч спросил тогда Река.

— Что было потом? — Он тут же поправил сам себя: — Как ты выбрался оттуда?

Рек помнил, что во время своего рассказа он переживал, нервничал. Все еще было слишком свежо. Но тут он успокоился. Более того, посчитал, что у него вполне есть чем гордиться. Потому что именно благодаря его не слишком гениальной и совершенно неожиданной для всех выходке, он спас себя самого, Златова и всех остальных.

— Это оказалось не так уж сложно, — нарочито небрежно заявил он брату.

Датч молча ждал, когда он пояснит.