Созвездие Грейнджер или Новый Мир (СИ)

Поначалу, Гермиона пыталась найти объяснение происходящему в литературе мира магии, но очень быстро сообразила, что дальше «проклятие» дело не пойдёт. Как-то, она стала думать о магии с точки зрения генетики. И снова все было очень сложно: в одних обстоятельствах, магия передавалась по наследству, как доминирующий ген, например, при браках волшебников и магглов, а в других – рецессивный, если рассматривать тех самых сквибов, с которых всё и началось. И в поисках истины и ответов, мисс Грейнджер пересеклась в мир не волшебный, с благословения отдела тайн принявшись изучать генетику в лучших учебных заведениях мира.

Анализируя генетику редчайших заболеваний, передаваемых по наследству, Гермиона в конце концов пришла к единственному логическому выводу. Магия – очень сложная генетическая характеристика, и это не один ген, а скорее комбинация промоутера и ингибитора, то есть, стимулирующего и подавляющего гена. Обычно, наличие кодонов проявления магии берет верх и любой ребёнок волшебного родителя становится волшебником. Но вот если слишком долго «вариться в собственном соку», что чаще всего демонстрировали чистокровные рода, постоянно создавая союзы с близкими родственниками, начинают соединяться очень редкие ингибиторы. А вот от них спасения только одно: «разбавлять» кровь теперь уже сквибов кровью магглов, пока у кого-то из отдалённых потомков не проявится промотор, позволяющий проявиться магии, а ингибитор исчезнет.

Эта теория «наследия магии», представленная Гермионой Грейнджер сперва перед отделом тайн, потом – министерством магии, долгие месяцы изучалась практически всеми специалистами волшебного мира, и была принята. Оставалось лишь найти способ, скорее из любопытства, чем необходимости, чтобы определить исходный род или роды потомков, прежде называемых «магглорождёнными». Именно этим сейчас и занимались вместе с Гермионой гоблины, всегда использовавшие связи крови при определении наследства. А вот колдомедики, по рекомендации мадам министра, наподобие маггловских генетических тестов разрабатывали способы обнаружить тот самый злосчастный ингибитор.

Гермиона Грейнджер, самая блистательная волшебница своего поколения, стояла на грани введения в волшебный мир медицинского теста для желающих войти в брак чистокровных - «генетической консультации». Не зря самые хваткие из чистокровных практически сразу избрали её своим чемпионом: каким-то образом, все её нововведения, вроде бы направленные на равноправие и братство, немыслимым образом помогали им самим. Единственное, что насторожило некоторых, это что им придётся отказаться от идеи чистоты крови, но даже здесь мадам министр нашла способ сгладить острые углы. Магглорождённые волшебники, как потенциальные партнёры, подходили не всем.

Грейнджер терпеливо объясняла, что не отходит от древних традиций, всего лишь добавляет к ним: перед тем, как одному древнему роду соединиться с другим, следовало проверить, не приведёт ли союз к активизации ингибитора, который, проявившись, станет тем, что в мире магглов и генетики называется «кодоном стоп»…

Самое смешное, что о возможности её собственной принадлежности к древнему роду подсказал Кричер. Домашний эльф, прежде так яростно возненавидевший её при первой встрече и обзывавший грязнокровкой, впоследствии пояснил, что его отношение строилось не только на многовековой предвзятости, но ещё и на некотором сходстве самой Гермионы с наследницами его рода в детстве, которые давно прислуживающий Блэкам, Кричер сходу заметил.

Оказывается, Гермиона Грейнджер была очень похожа на Андромеду, Беллатрикс, и других истинных наследниц рода. Грейнджер долго смеялась, когда эльф указал ей на слишком очевидное для него: её собственные корни идут именно от этого рода, что также объясняло моментальную преданность семейного эльфа Александру. Впрочем, все это могло быть просто совпадением, или, помешанному на роде Блэков, Кричеру очень хотелось видеть сходство, ведь проверить принадлежность роду было невозможно: сквибов с семейных древ убирали.

========== Глава 8 ==========

Зябко поёжившись и обхватив себя руками за плечи, Гермиона прошла немного вперёд по коридору, надеясь выйти в оранжерею или в какую-нибудь уединенную комнату. Невозможно было не заметить, что интерьер менора был изменён до неузнаваемости: теперь, декор был выдержан в светлых тонах, даже мебель была обменяна на более современную и, как девушке казалось, менее устрашающую. Портреты, к огромному удивлению Грейнджер, одаривали её уважительными взглядами, и Гермиона в который раз подивилась: неужели, даже картины семейства Малфоев предпочитали «плыть с политическими течениями»? Или, просто следовали примеру главы рода?