Созвездие Грейнджер или Новый Мир (СИ)

Глаза Гермионы сверкнули гневом, и резко вскочив на ноги, она сходу бросилась в бой. На этот раз, мисс Грейнджер нападала. Агрессивно, используя заклинания, некоторые из которых не знал даже Гарри Поттер, двигаясь так быстро, что Люциус не успевал зафиксировать её светлую форму, сливавшуюся перед глазами и напоминавшую сверкающее облако. Через десять минут всё было окончено: мощным заклинанием Гермиона отбросила противника к стене, а когда он попытался рассыпаться и ускользнуть чёрным облаком, как не раз делали Пожиратели, словила летящую прочь дымку серебряным светом своей палочки и припечатала к стене

Только после этого, тяжело дыша, Гермиона пришла в себя и взволнованно подбежала к сползающему по стене Люциусу:

- Вы в порядке, Лорд Малфой? Мне позвать колдомедика?

- Не стоит, - отряхнув с мантии несуществующие пылинки, Люциус поднялся в полный рост. - Теперь Вы видите, мисс Грейнджер? Вы сами создали себе боггарт и боитесь ни что иное, как свой страх. И для общего сведения и во избежание дальнейших вопросов: я ничуть не слабее Беллатрикс. И сражался в полную силу. Завтра я жду вас в любое удобное для вас время. Пора вам решить свою маленькую проблему, как могущественная волшебница, а не маггл.

И с этими словами, развернувшись на каблуках, Люциус Малфой, высоко подняв голову и с безукоризненно прямой спиной, покинул зал.

***

Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал юной магглорождённой волшебнице, Гермионе Грейнджер, что человеком, который поможет ей справиться с послетравматическим стрессом войны, станет Люциус Малфой, она бы рассмеялась ему прямо в лицо.

И тем не менее, именно патриарх Малфоев встречал её каждый день в зале для дуэлей менора и, буквально обращаясь в её худший страх, каждый день заставлял её преодолевать свою фобию. С холодным и беспристрастным взглядом, словно ему было абсолютно безразлично, и жёстко отчитывая мадам министра, когда её страх брал вверх над разумом и логикой, поначалу он только принимал образ одержимой Пожирательницы, позже – начал использовать её голос и коронные издевательские выражения.

И постепенно, раз за разом, страхи мисс Грейнджер отступали, пока в один прекрасный день Гермиона поняла, что Беллатрикс Лестрейндж больше не имеет над ней власти. Их последняя дуэль состоялась в том самом зале, где когда-то Беллатрикс навечно врезала в кожу Гермионы ненавистные слова, теперь так тщательно каждый день скрываемые под зачарованными рукавами одежды, и откуда не так давно мадам министр в панике безуспешно пыталась аппарировать, едва не расщепив себя в процессе.

Когда она в очередной раз обезоружила свою ужасную противницу, Люциус, довольно улыбнувшись, кивнул головой и хладнокровно констатировал:

– Поздравляю вас, мадам министр. Наконец, вы избавились от своего боггарта.

Каждый день, появляясь в резиденции Малфоев, Гермиона встречалась с приветливо улыбающейся ей Асторией, немного странно смотревшей на неё Нарциссой, и конечно же, Драко. Вообще, бывший одноклассник её не избегал, но и не стремился заводить с молодой женщиной светские беседы или разговоры. Откровенно говоря, Гермиона, не находила его поведение странным, учитывая их историю и недавние открытия, сделанные бывшим однокурсником, но младшая леди Малфой невзначай что-то обронила о кольцах супружеской верности. Впрочем, мисс Грейнджер просто пропустила слова Астории мимо ушей.

Если бы ещё несколько лет назад Люциусу Малфою кто-то сказал, что он не только будет поддерживать кандидатуру магглорождённой волшебницы, несносной выскочки - Гермионы Грейнджер на политическом поприще, но и помогать ей преодолеть страхи, развитые членом его собственной семьи, и практически будет готов принять её, как супругу сына, с распростёртыми объятиями – он бы не просто не поверил, Люциус бы сходу и не разбираясь использовал определённое непростительное, и под империо засунул язык ненормального туда, где солнце никогда не светит.

И тем не менее, именно это сейчас и происходило с бывшим пожирателем, бывшим сторонником и ближайшим сподвижником Лорда Волан-де-Морта, и прежде одним из самых ярых приверженцев идеи чистоты крови. Более того, теперь Люциус свято верил, что, наконец, поступает правильно.

Быть может, сказалась развиваемая в семье Малфоев испокон веков гибкость ума и способность принять новую информацию, в случае надобности, поменяв даже само мировоззрение, в принципе, редкая черта даже для самых умных людей. Быть может, в новые времена Гермиона Грейнджер стала олицетворять ту власть, к которой всегда стремились Малфои, ведь в конце концов, если верить легенде, один из его предков много веков назад даже пытался жениться на королеве английской, вообще не волшебнице.