– Никто не заметил вашего состояния.
– Да бросьте, Алла Викторовна с лету сечет пьяниц. – Чеглаков крепко прижал Катину руку с бинтом к ссадине. – Кто это, черт возьми, такой? Что за сволочь?
– Это водитель автобуса, – сказала Катя. – Тот самый, который вроде как случайно обнаружил на остановках две жертвы из четырех.
– Да бросьте! Правда?
– Да. Они его подозревали.
– Зачем ему старушка?
Катя пожала плечами. Но и тут ее терзали сомнения. Хотя как раз в этом все логично: все жертвы по восходящей линии старше друг друга. Выбор пятой жертвы пал на пенсионерку – в этом и логика, и смысл. Однако…
Но ей ведь показалось, что в чем-то жертвы похожи. Что это все одна и та же вариация, один тип, но стареющий, увядающий с течением времени. У соседки Мухиной Надежды Павловны в этом плане с другими жертвами не было абсолютно никакого сходства. Ни малейшего.
И потом – ее же пытались изнасиловать в кустах!
В кабинет заглянула Алла Мухина.
– Константин Константинович, должна поблагодарить вас. Если бы не вы… Спасибо вам.
– Да не за что. Все само собой произошло. Это ваша коллега меня на улице остановила. Я думал, с женщиной плохо или упала, а там… Это он, да? – Чеглаков задал тот самый вопрос, который интересовал всех.
Всех без исключения.
– Я думаю, да. Это он, – ответила Мухина. – Вы тоже пострадали при его задержании. Это ему лишняя статья. Напишите, пожалуйста, заявление. Мы и в этой части возбудим дело. Но сначала вам надо к врачу.
– Да нет, это пустяки. К врачу не надо.
– Катя, можно вас на пару слов? – попросила Мухина.
Чеглаков отпустил Катину руку, которую все прижимал к своим ранам. Жест вроде как вполне естественный. Но Катя просто таяла в это мгновение.
В душе она ощущала великую досаду на Мухину, что та отрывает ее от космонавта-героя в такой момент!
В своем кабинете Алла Мухина плотно закрыла дверь.
– Он Ржевскому едва руку не оторвал. Из больницы сообщили – там не только переломы. Сломанное ребро пробило Ржевскому легкое. Кровью харкает. Его срочно доставили в Дубну, будут делать операцию. Состояние тяжелое. Мы от него в ближайшие дни ничего не узнаем. А может, и вообще… Это очень серьезные внутренние повреждения.
Эйфория Кати… это радужное сияющее состояние восторга померкло.
– Он его задержал. Ржевский пытался изнасиловать вашу соседку. Он ее спас!
– Да. И при этом отправил нашего маньяка почти на тот свет.
– Ржевский и есть тот, кого мы ищем? – спросила Катя.
Алла Мухина отошла к окну.
– Его машину обнаружили в ста метрах от центральной площади, в той же стороне, где произошло нападение, – сказала она. – На Надежду Павловну он напал сзади. У нее большая шишка на голове. Там, на месте, в кустах, мы обнаружили монтировку, обмотанную ветошью. Ею он старуху и оглушил. Вы видели, какая она – рост маленький, весит не слишком много. Он мог легко дотащить ее до машины и запихать в багажник. Если бы желал похитить, как похитили всех других… Но Ржевский оттащил ее в заросли кустов, спустил со старухи штаны, сам расстегнулся и… Вы вовремя поспели. Прерванный половой акт. На шее у старухи никаких следов асфиксии. Он ее не душил, когда насиловал. Геронтофилия налицо. Асфиксии нет. Похищения тоже нет. Ее шейные позвонки целы.
Она вернулась к столу, кликнула мышкой на своем ноутбуке.
Катя увидела на экране снимок: водитель автобуса Андрей Ржевский. Еще один снимок: крупный план его лица.
Довольно обычный, даже симпатичный. Молодой. Снимки были сделаны с камеры явно во время допроса – не сегодняшнего, а тогда, когда его опрашивали как свидетеля, нашедшего два трупа в течение полутора лет.
– Из отпуска он должен был выйти на работу завтра, – сказала Мухина. – Где он обретался все эти две недели, мы не знаем. Дома его не было. А вот насчет города… Мы считали, что и в городе его нет, но… Наталью Демьянову убили. И сегодня утром он напал на старуху.
– Очень короткий срок между преступлениями. И это не убийство, а изнасилование. Все прежние жертвы не были подвержены сексуальному насилию, вы же сами это установили в первую очередь. – Катя смотрела на снимок Ржевского.
Она никак не могла соотнести человека на фотографии с тем, кого она видела на прогалине среди кустов, бьющегося с Чеглаковым насмерть.
– Он хотел убить Чеглакова, – сказала она уверенно. – И меня потом, и ее, вашу соседку.
– Должен был начать с нее.