Созвездие Хаоса

– Мы же ему помешали. То есть это Чеглаков. Он ее спас! А Ржевский, он… Столько совпадений! Он приходил в ваш клуб, интересовался Саломеей, хотел получить ее афишу. А «Тамбурин» Рамо в его плеере? И он нашел их обеих – Саломею и Марию Гальперину! Вы же сами его заподозрили!

– Звонили наши из опергруппы – проводят обыск у него на съемной квартире. Он однокомнатную снимал на окраине. Там все чисто. Просто даже вылизано. Понятно, что он их не в квартире держал. Но уж слишком чисто все. Холостые мужики обычно в свинарнике живут, а там – девственная чистота, в этой его хате. – Алла Мухина тоже смотрела на снимок Ржевского. – Мы начнем проверять все случаи нападений сексуальной направленности на пожилых людей за последние годы в Подмосковье, Москве, Твери и Кимрах с тех пор, как он здесь у нас поселился. С одежды нашей потерпевшей эксперт взял все образцы. У нас будет ДНК Ржевского. Станем проверять все случаи изнасилований… Начнем с пожилых, но будем проверять все. Все!

– На трупах жертв вы ничего не обнаружили. Все они были обработаны бытовой химией. Там такая предусмотрительность, осторожность, а здесь он просто выскочил из кустов, шарахнул ее по голове, поволок в чащу и навалился сверху. – Катя взмахнула рукой. – Не заботясь ни о частицах, ни о следах ДНК!

– Мужики порой теряют разум, ослепленные страстью. Похотью, – поправилась Мухина. – Да, почерк абсолютно разный. Но похоть… Когда женщин многократно душили, а потом обряжали в эти чудовищные крылья, тоже ведь тешили свою извращенную похоть.

– Или ярость, – добавила Катя. – Ненависть, что сжигает изнутри.

– По городу слухи уж полетели – мол, поймали, – заметила Мухина. – Я не хочу, чтобы мы сейчас расслаблялись. Мы пока не знаем, кого мы поймали. Что это вообще за тип – Андрей Ржевский.

– Хоть что-то у вас на него есть, кроме «Тамбурина» Рамо?

– Он сам уроженец Гатчины. Сюда перебрался с Севера. Плавал несколько лет на флоте, в том числе на научно-исследовательских судах. У него образование техническое, среднее. На судах он был механиком. В наш город приехал из Мурманска. Возможно, хотел устроиться на базу, но там своих на неполный рабочий день отправляют. Куда уж лишний персонал нанимать! Так он устроился в автобусный парк.

– И сразу, как он явился, начались убийства!

– Не сразу. Еще одно о нем: он менял фамилию, причем дважды.

– Как это? – Катя моментально насторожилась.

– При получении паспорта, еще в школе, он взял фамилию отца – Ржевский. А в восемнадцать вдруг поменял ее на фамилию матери – Пискунов. А потом снова через два года взял фамилию отца и снова стал Ржевским. Это ни о чем не говорит. Может, это по настоянию родителей. Может, в школе анекдоты про поручика Ржевского достали. Но потом сообразил, что Ржевский – это куда красивее, чем какой-то Пискунов. Хотя надо проверить. Крапов сегодня же вылетает в Питер. Поедет в Гатчину. Будет собирать сведения о нашем насильнике по месту его рождения. Может, затем отправится по его следам и в Мурманск, и в Архангельск. Меня радует, что мы на какое-то время будем лишены общества полковника из министерства. – Алла Мухина покосилась на Катю. – Вы останетесь здесь?

– Я останусь, – с жаром заверила та. – Ничего же не ясно еще!

– Кому как. Весь город уже шепчется – его поймали! Интересно, а наш герой… звездоплаватель, что он делал на дороге в такую рань?

– Он ехал из паба, – сообщила Катя. – Они при мне втроем выпивать собирались – вечер пятницы же был. Загуляли до утра. Он опасается, что вы у него права отнимете.

– Он бы лучше свой космос попросил о том, чтобы операция Ржевского прошла успешно. Нам только смерти фигуранта при задержании сейчас не хватало. Вы не говорите ему пока ничего про состояние Ржевского, ладно, солнце мое?

Солнце твое, Аллочка…

Катя кивнула – положитесь на меня.

– Вы зеленая вся, как кладбищенский мох, – Мухина выдала ей полновесный комплимент. – Вам надо отдохнуть и умыться. А я еду сейчас с группой в автопарк. Надо опросить сотрудников, затем хозяина съемной квартиры, соседей Ржевского.

Покинув кабинет, Катя решила – да, она права. Достаточно на сегодня. Ноги не держат. Мозги плавятся.

К ее изумлению, Константин Чеглаков не покинул отдел. Он сидел в коридоре и словно чего-то или кого-то ждал.

– Ну и? – спросил он Катю.

Она направилась к нему. Ноги в коленях совсем ослабли. Да, ее эйфория испарилась. Но она не хотела, чтобы ее восхищение было вот так грубо вырвано Мухиной, словно сорняк, на корню. Да, насильник Ржевский с пробитым легким харкал кровью и, быть может, находился в эту самую минуту на грани жизни и смерти.

Но ведь и Добро… Добро бывает крайне жестоким и беспощадным.

Или это уже не Добро?

Открытый бездонный черный космос как-то различает Добро и Зло? Или там стираются все грани, потому что их там просто нет, этих земных категорий? Там лишь Вечная тьма… пустота…

Вечная тьма – это в ЭРЕБе, царстве хаоса и смерти.

В космосе – пустота и покой…

Одиночество, как в его глазах…

– Это он? – снова спросил Константин Чеглаков.