Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра

– Все, я сказал! С завтрашнего дня – ты сидишь дома и… черт, не знаю, вяжешь носки и вышиваешь на пяльцах. Гладишь белье, стираешь, готовишь и убираешь одновременно!

– Ты еще про цветы забыл, – напомнила Вероника. – Их надо поливать. И кстати, могу посеять семена рассады твоих любимых настурций, хочешь?

В общем, они поссорились. Не в первый раз с того времени, как стали жить в одной квартире, но очень-очень серьезно.

* * *

Утром она не встала, чтобы приготовить ему завтрак. Лежала, отвернувшись к стене, делала вид, что спит, хотя прекрасно слышала, как он передвигается по квартире, осторожно прикрывая за собой двери, сам ставит чайник и что-то такое там мудрит с продуктами из холодильника. Было горько, обидно, тоскливо – и стыдно тоже, потому что, в конце концов, даже если он и в самом деле так грубо с ней вчера разговаривал, наказывать его худым бутербродом и ужасным кофе (потому что Павка отвратительно варил кофе!) было, наверное, все-таки жестоко…

Но и сам он тоже не заглянул к ней, не попрощался и не поцеловал… Ушел на работу, как чужой человек. Как только щелкнул замок входной двери, Вероника села на кровати, обхватив колени руками и положив на них подбородок. На душе было уныло и пасмурно – она хмуро смотрела на пересекавший комнату солнечный луч, в котором плясали пылинки, и твердила про себя очень детское и очень глупое: «Ну и пусть, пусть…»

Просидела так, наверное, целый час и лишь потом прошлепала в ванную. Посмотрела на свое отражение – упрямо сдвинутые брови, сжатые губы. Не понравилось. Но – все равно решила не сдаваться. Мама бы сказала – попала вожжа под хвост… А вот да, а вот и попала! Упрямство – это ее главный недостаток, хотя это еще как посмотреть! «Вязать, вышивать и гладить», – приказал он ей. Как же! Целый год теперь не возьму в руки утюга! И насчет могилки тоже: не дождетесь!

До канделябра она все-таки доберется, решила Вероника. И дракон будет стоять у нее в квартире, вот на этом самом месте, каждый день будет напоминать Павке, что и без него она кое-что из себя представляет!

Да, и кстати, пора уже и за дело. Он вернулась обратно в комнату и еще раньше, чем переодеться и причесаться, пододвинула к себе телефон. «Беломорская, дом 125, квартира 17», – как хорошо, что удалось запомнить адрес! Убийца вынул из сумочки паспорт, ключи, может быть, записную книжку – словом, все, что могло бы помочь узнать, кем была эта запертая в сейфе женщина. Но не на такую напали! Что-что, а фамилию ее мы сейчас очень быстро установим.

Итак, домоуправление призывало жильцов этой квартиры уплатить задолженность. Правда, там не указывалась фамилия, стояло только казенное обращение «Уважаемые жильцы», – но что за беда, когда на плечах у тебя голова, а под рукой телефон!

Она пролистала телефонную книжку и быстро прикинула, в какое именно домоуправление звонить. Равнодушные гудки быстро сменились щелчком, и уставший казенный голос нехотя отозвался:

– Да?

– Я, конечно, дико извиняюсь, – начала Вероника. – Но мне тут бумажечка от вас пришла на Беломорскую, 125. Якобы задолженность имеется, но этого быть не может, я за квартиру всегда вовремя плачу. Гляньте-ка у себя, девушка, наверняка в вашей системе ошибка.

– Еще раз адрес? – сухо перепросили там.

Вероника повторила.

– Ну знаете: – сказали ей после паузы, заполненной шуршанием каких-то бумажек. – Вы бы, гражданка Блюхер, совесть сначала поимели, прежде чем нам звонить! За квартиру пятый месяц не платите и хоть бы один взнос в фонд озеленения или строительства детских площадок сделали! А водой и светом, между прочим, пользуетесь. Получается, что бесплатно. То есть у наших же людей, которым зарплату надо платить, отнимаете деньги!

«Блюхер! Она назвала меня «гражданка Блюхер» – той же фамилией, что и у антиквара! Так-так, Блюхер, а дальше?!»

– Я же говорю, ошибка у вас, – сказала Вероника в трубку, причем постаралась, чтобы тон был примиряющий. – Какая такая Блюхер? Нету у нас в семнадцатой квартире никаких Блюхеров. Ивановы мы…

Голос в трубке сорвался почти на визг:

– Какие там еще Ивановы? Ивановы, тоже мне! У нас в документах путаницы не бывает, все в полном порядке, как в бумагах, так и в компьютере! Как двадцать лет назад заехала гражданка Блюхер Александра Анатольевна, шестьдесят седьмого года рождения, так больше, кроме нее, никто в эту квартиру не прописывался! И нечего мне тут лапшу на уши накручивать – вы эти штучки для суда приберегите, который будет дело рассматривать о принудительном взыскании! Задолженность плюс пеня!

– Какого, вы говорите, года?

– Шестьдесят седьмого!

– Не может быть, простите!

– Чего «простите»? Приходите и сами убедитесь! Владелец – Блюхер А.А., шестьдесят седьмого года рождения!

– Ясно. Спасибо. До свиданья, – ласково сказала Вероника и положила трубку. Она снова посмотрела на себя в зеркало, теперь уже в то, что висело в прихожей над тумбочкой с телефоном. Глаза блестели азартом, и в складках губ проявилось что-то хитрое, торжествующее. Хорошее настроение возвращалось.