Созвездие Овна, или Смерть в сто карат

– Надо, – она позвенела краем своей стопки о мою рюмку. – А потом я вам все расскажу…

Заглотав обжигающую жидкость, я тут же вылила в рот хорошую порцию сока – в конце концов, сок прописан во многих диетах… А Пашкина мачеха, напротив, выпила очень эстетично: на ее лице не дрогнул ни один мускул. С легким стуком опустив руку с рюмкой на столешницу, она проворно подхватила бутылку и налила нам по новой:

– Я расскажу, но вы не говорите, что узнали об этом от меня, ладно? В моем положении второй жены не очень-то удобно сплетничать…

* * *

…Когда по Береговому разнеслась весть, что жена шофера Нехорошева ждет ребенка, многие одобрительно закивали головами: наконец-то! Поженившись еще в начале 80-х, к десятому году совместной жизни Илья с Валентиной уже вместе обошли всех врачей. Эскулапы пожимали плечами, раскладывали на столах медкарты и листочки с результатами анализов, ободряли пунцовую после очередного гинекологического осмотра Валентину: у вас обоих все в порядке, говорили они, надо просто ждать. Несмотря на подначки острых на язык соседок, Илья был спокоен: он не испытывал особого желания становиться отцом и философски предоставил судьбе решить эту проблему за него.

Но Валентина… К тридцати годам нереализованный материнский инстинкт просто иссушил женщину. Она подурнела, похудела, снесла к бабкам и гадалкам немалую долю их общих с Ильей сбережений, даже пыталась подкупить врачей – в мистической надежде, что за взятку они «сделают» ей обнадеживающий результат анализов… Молодые матери (а женщины в Береговом – так уж сложилось – рожали охотно и часто) старались как можно реже проходить мимо дома Валентины: их смущал неподвижный, полный тяжелой зависти взгляд женщины, которым она провожала молодух с ребятами на руках. Как ни странно, но жажда материнства не перерастала у Вали, что часто бывает, в любовь к детям чужим; напротив, она как будто недолюбливала мелкотню за то, что она копошится не на ее коленях.

И вот – новость! Валентина летала по поселку, как на крыльях, тоннами закупала у соседок «витамины» в виде первого урожая зелени и ранних овощей, привезла из города целую библиотеку красочных книг на тему «Я и мой ребенок». Будучи еще только на третьем месяце, она уже разговаривала со своей Оленькой и читала ей на ночь добрые сказки из сборника – об этой причуде слегка подвинувшейся на идее материнства Валентины очень скоро узнал весь поселок. Но никто не смеялся.

Оленька (Валя с самого начала сердцем чувствовала, что родит именно дочку) явилась на свет в первых числах апреля. Весна в тот год выдалась ранней и очень солнечной, и Оленька была ей под стать: пухленькая голубоглазая девочка, она, вопреки уверениям педиатров, что так не бывает, ясно улыбалась уже на второй месяц жизни!

До тех пор индифферентный к детям Илья, к собственному удивлению, буквально таял возле кроватки дочери с первого же дня. Отец называл Оленьку «Аленьким цветочком» и заливался дурашливым хохотом всякий раз, как только дочка тянула его за палец и, кряхтя, вставала на ножки, довольно улыбаясь и заглядывая отцу в лицо круглыми и голубыми, как васильки, глазами.

Родителей до слез умиляло все: и Оленькина привычка смотреть на солнце сквозь растопыренные лепесточками розовые пальчики, и любознательность, с какой девочка тянулась ко всему яркому и стрекочущему, и – особенно – ее своеобразная, как будто утиная походка вперевалочку, когда дочка делала свои первые шаги. Последнее трогало Валентину настолько сильно, что она нередко демонстрировала Оленькино умение ходить соседкам и знакомым; и вот, во время очередного такого «показа», школьный врач Людмила Максимовна, нахмурившись, порекомендовала показать ребенка ортопедам.

– Они тут же свозили Оленьку в районную поликлинику, – рассказывала Алла. – Ортопед осмотрел ребенка и написал: «Соотношение костей, формирующих сустав, не нарушено». Никаких рекомендаций врач не дал, лечения не назначил. Сказал: «Это ребенок просто учится ходить». А в карточке он записал диагноз: плоскостопие.

Можно было успокоиться, и Валентина увезла девочку домой. В последующие месяцы Оленька продолжала топать ножками, но тревога, все-таки не покинувшая Валю, заставляла ее следить за поступью ребенка с особенным вниманием. К ужасу своему, Валя замечала, что с каждым днем дочь все больше и больше переваливается при ходьбе, и на это уже обращают внимание соседи, недоуменно оглядываясь вслед бойкой малышке с синим бантиком в белокурых волосах и перешептываясь.

В два года они снова навестили ортопеда, на этот раз другого, в платной городской поликлинике. После короткого осмотра врач направил их на рентген, а рассмотрев снимок, записал в тогда еще тонкой больничной карточке ребенка жестокий диагноз: «Врожденная дисплазия. Недоразвитие суставной впадины и головки бедра».